Местифуфель потянулся к большой деревянной коробке, стоящей на столе. Еще секунду назад ее не было, Зарик мог бы поклясться! Демон откинул крышку, достал одну из уложенных в ней плотными рядами круглых коричневых палочек, осмотрел ее внимательно. Чиркнул длинным ногтем указательного пальца, одним движением отрезав кончик, стряхнув с этого же пальца искру, поджег. Над палочкой тонкой струйкой поднялся ароматный дымок.
— Сигару?
Зарик послушно взял палочку, поднес к носу, неуверенно держа двумя пальцами, с удовольствием понюхал. Местифуфель тем временем взял вторую такую же палочку, сигару, точно так же обрезал, зажег и вставил в рот. Через секунду он выдохнул облачко дыма и подмигнул. Зарик торопливо вцепился зубами в свою сигару, осторожно попробовал вдохнуть. Ароматный дым защекотал горло. Сколько мог, Зарик терпел, но потом все-таки раскашлялся до слез.
— Как это вы… у вас получается…
— А вы не пытайтесь дымом дышать. Подержите во рту и выпускайте, вот так. — Местифуфель вытянул губы вперед и выпустил сразу три маленьких облачка подряд. — Тут практика важна. Зато когда привыкнете, неизъяснимое будете получать наслаждение, — благожелательно добавил он. — А уж лучшего средства, чтобы сосредоточиться для принятия решения, и вовсе не существует.
— Так что ж, решение… вот скажите, господин, желания что, нужно сразу сказать? — Зарик сделал очень осторожную попытку повторить фокус и, к собственному изумлению, убедился, что у него получается. Гордый первой победой, он заговорил чуть увереннее: — Я имею в виду, вот сейчас у меня одно желание, а потом я придумаю другое, оно тоже будет считаться?
— По мере поступления, — кивнул демон и снова выпустил три маленьких сизых облачка. — Разумеется, нежелательно, если вы будете дергать меня каждые пятнадцать минут ради очередной сигары или бутылочки пива. Поэтому я всегда придерживался мнения, что желания должны исполняться, так сказать, с запасом. Ну вот если сигары, то не поштучно, а непустеющая коробочка, чтобы они просто в ней никогда не кончались.
— Ага, а в кошельке чтобы всегда болтался пяток медных монет.
— Например, — солидно кивнул Местифуфель и тут же оживился: — А еще в случае с деньгами можно соединить полезное с приятным. Вы как, азартны, господин Зарик? В карты играете?
— Ну так… не без этого… иногда бывает, конечно. Когда есть на что играть.
— Вот именно! Представляете, если вы станете всегда выигрывать в карты! В любые азартные игры! И заработок верный, и удовольствие получите!
— Не, — сразу погрустнел Зарик. — Так нельзя. Бить будут все время, у нас шулеров не любят.
— Но, позвольте, это же будет вовсе не шулерство, а чистой воды удача!
— Так кто ж разбираться-то станет? Увидят, что все время выигрываю, и по загривку. Нет, что касается денег, уж лучше кошелечек с монетками.
— Да это и вовсе не вопрос, пусть будет кошелечек, раз вам так больше нравится. Только, господин Зарик, не возражаете, если мы монетки в него положим золотые? А то медь — это для нашей фирмы как то уж очень мелко, неприлично даже…
— Пусть будут золотые, — позволил Зарик. — Только чтобы кошелек не терялся и чтобы украсть его никто не мог.
— Разумеется. Итак, вопрос с финансовым обеспечением решили. Но это всего лишь презренный металл, не больше. Неужели ваша душа не хочет ничего такого, — пушистый кончик хвоста завертелся в воздухе, — более существенного?
Зарик выпустил очередной клубок сизого дыма, он почти уже научился обращаться с сигарой и даже начал получать удовольствие, демон не соврал. Покосился в сторону столика с напитками:
— Пивка еще можно?
— Без проблем. — Содержимое еще одной темной бутылочки немедленно оказалось в кружке.
Собираясь с духом, Зарик сделал один большой глоток, другой…
— У меня есть одно такое желание, существенное. Я хочу убить человека.
Местифуфель даже подпрыгнул от радостного возбуждения. Неужели повезло? Убийца — это тебе не обычная слабо-грешная душа, это товар ценный.
— Убить человека? — повторил он, с нежностью глядя на Зарика.
— Двоих, — уточнил тот.
Ганц сорвал еще несколько стебельков и поднялся с колен. Арра и Джузеппе, не задавая вопросов, смотрели, как он возвращается к ним, на ходу отряхивая штаны.
— Вот, держите. Эта травка здорово в себя приводит. — Ганц бросил каждому из них на колени по маленькому пахучему букетику. — Можно просто нюхать, можно виски натереть или за ухо заткнуть, или вот так. — Он ткнул пальцем себе в голову, показывая место, где вплел косичкой несколько таких же травинок.
— Это что же, Кошачья Улыбка? — удивился Джузеппе, растряхивая и разбирая свой букетик. — Никогда ее живьем не видел, редчайшая травка.
— Это она в Нюрбурге редчайшая, — усмехнулся Ганц, — а здесь ее на каждом лугу хоть косой коси.
— А я ее и не узнала бы. — Арра уже вплетала половину доставшихся ей стебельков в свою косу. — Нам, конечно, показывали всякие травы на картинках, только они не цветные были, черно-белые.
Она сгребла оставшуюся траву с колен, поднесла к лицу, понюхала.
— А если пожевать?
— В принципе можно, не отравишься, — ответил Джузеппе, — только горько очень. Потом рот долго полоскать придется.
Арра тут же выплюнула листочек, который успела отщипнуть, вытерла губы и снова стала старательно нюхать.
— Действительно, помогает.
— А как же. — Джузеппе разделил траву на три части, явно решив последовать всем трем советам Ганца сразу. Первым делом он закрепил одну часть за ухом, вторую сунул за обшлаг рукава, чтобы удобнее было нюхать, и теперь старательно тер виски зеленой кашицей, в которую моментально превратились хрупкие травинки. — С древних времен известное средство.
— Теоретики! — Ганц стоял перед ними, широко расставив ноги и уперев руки в бока. — Ну что, господа маги, оклемались наконец?
— Пожалуй, да. — Арра легко вскочила на ноги, крутанулась на месте, выхватывая меч, сделала несколько выпадов и, не глядя, швырнула меч обратно в ножны. — Я в порядке.
— Я тоже. — Джузеппе, наоборот, откинулся обратно на траву, разлегся, вытянув ноги и помахивая перед носом букетиком Кошачьей Улыбки. — Ганц, а у тебя там во фляжке костоломка еще осталась?
— Смотри-ка, узнал! — удивился Ганц, снова доставая фляжку и бросая магистру. — Разбираешься, значит.
— А ты думал. — Джузеппе, не поднимаясь, ловко поймал фляжку. — Про пиво усовершенствованное ты нашей Арре рассказывай, она девочка молодая, наивная, она поверит. А я во времена своей бурной студенческой молодости этой костоломки пару бочек выпил, не меньше… — Он отвинтил крышку, сделал несколько глотков. Снова закашлялся и сел. — Не в то горло пошло, — объяснил он немного смущенно.
— Еще бы. Сроду вам, магистрам, выпендриваться надо. Додумался тоже, костоломку лежа пить!
— Ладно, ладно, расшумелся, — проворчал Джузеппе, завинчивая крышку и отдавая флягу обратно. — Арра, хватит тебе прыгать, иди сюда!
Девушка, крутившаяся колесом уже метрах в пятнадцати от них, остановилась, выпрямилась, махнула рукой и несколькими длинными сальто вернулась на место. Села, скрестив ноги, и замерла в ожидании.
— Я хочу сказать вам, господа, — важно начал Джузеппе, — что если у кого и были сомнения, то произошедшие события доказали мою правоту. Сами понимаете, я говорю о нашей с Аррой реакции на амулет. Признайся, — он повернулся к девушке, — ведь ты сомневалась в том, что я его действительно чувствую.
— Это было как-то странно, ты чувствовал, а я нет, — опустила глаза Арра. — Но если честно, я
