землю роют? В-третьих… в-третьих…
У Абарзела подкосились ноги, и он сел прямо на выжженную и покрытую лавой землю, прислонился обессиленно к одной из стоек доски объявлений. На последней странице лиловыми чернилами была сделана размашистая надпись: «УТВЕРЖДАЮ!», именно так, большими буквами и с восклицательным знаком. А чуть пониже и подпись: «НОИЗАИЛ». Тоже большими буквами. Так что можно, конечно, поспорить, поругаться, вот только кому от этого будет хуже? Уж не прорабу ли, не Абарзелу, случайно?
Младший демон посидел еще немного, бездумно переворачивая страницы и качая головой. Собственно, в создавшейся ситуации был один-единственный разумный выход — напиться. Тем более что вместительная фляжка с необходимым для этого действия продуктом у него всегда с собой. Но не устраивать же пьянку здесь, посреди стройплощадки! Он поднялся и, даже не оглянувшись на недостроенное общежитие, побрел искать подходящее место. Инстинкт почти сразу привел его к огромному штабелю досок, рядом с которым громоздилась куча щебенки. Небольшое пространство, остававшееся между заготовленными стройматериалами, как нельзя лучше подходило для прораба.
Он забился в узкую щель, вытащил из-за пояса фляжку, не торопясь отвинтил крышку-стаканчик. Щедро плеснул туда коньяка, приподнял вверх и сказал печально:
— Твое здоровье, младший демон Абарзел. Чувствую я, что еще наплачешься ты с этим Лагосинтером…
Часика через полтора темп работ на строительстве общежития начал замедляться. Никто на рабочих не орал, никто не размахивал красно-желтым жезлом, никто не лез со складным метром проверить точность выполнения стандартов. Абарзел, ополовинив содержимое своей фляжки, мирно посапывал в щели между кучей щебенки и штабелем досок.
Сначала черти и бесы только слегка умерили прыть. Они еще продолжали работу, но уже не бегали с тачками и мешками, а шли неспешно, не махали лопатами без роздыху, как заведенные, а копнув разок- другой, останавливались — вытереть пот, почесаться, обменяться парой слов с соседом. Черти-отделочники первыми сообразили, что есть возможность пофилонить. Они устроились прямо на полу в одном из незаконченных помещений, из чьего-то кармана появилась засаленная колода карт, быстро договорились о ставках — половина грешной души или целая слабогрешная на кон — и начали игру.
Через некоторое время и бесы-чернорабочие бросили свои лопаты и тачки. Часть из них с большим интересом наблюдала за чертями, на пальцах подсчитывая чужие проигрыши и выигрыши. По их меркам, из лап в лапы переходило целое состояние, ведь недельное жалованье даже опытного, не первый мир осваивающего, беса-чернорабочего составляло, самое большее, четыре слабогрешные души в неделю. А на кону их стояло уже не меньше трех десятков!
Остальные разбились на небольшие группы, болтали, курили, сплетничали, травили анекдоты. Некоторые слонялись по стройплощадке, переходя от одной компании к другой, а самые предусмотрительные завалились поспать.
Тройка бесов, из тех, что таскали мешки с цементом, не просто бросили их, а сложили наподобие диванчиков и теперь, с удобством расположившись, ожидали четвертого, посланного за куревом. Естественно, имелся в виду не вульгарный табак, его бесы презирали, а специальной набивки сигареты, с особо сердитой травкой. Названия ее никто не знал, впрочем, оно никого и не интересовало. Просто «травка», и так все понятно. Зачем усложнять и забивать голову разной ботаникой? Поставлял сигареты на стройку один из заливщиков лавы, черт Сопатка. Он сумел во время работы по освоению мира номер 21195/24 по спецификации «Ад Инкорпорейтед» (самоназвание «Лекстер») наладить связи с местной мафией и теперь имел доступ к неограниченным запасам этой травки. Каждый отпуск Сопатка мотался на Лекстер пополнить запасы, а потом снабжал зельем всю стройку, устанавливая цены, как монополист, исходя не из затрат, а из собственных потребностей.
— А интересно, как это Сопатке еще лапы не оборвали за эту торговлю? — лениво спросил один из бесов, совершенно лысый, что являлось большой редкостью в этой среде. Звали его, разумеется, Кучерявый. Говорил он в пространство, явно не ожидая ответа, но расслабленно валявшийся на соседнем мешке бес с неизвестно откуда и по какой причине взявшимся имячком — Синеглазка — поднял голову:
— Разве непонятно? Он знает, кому, когда и сколько надо дать в лапу.
— Всем в лапу давать, это же расход какой, — с сомнением покачал головой лысый Кучерявый.
— Во-первых, не всем, — поучительно сказал Синеглазка, — только тем, кому надо. Сопатка хитрый змей, он знает четко, с кем надо делиться. А во-вторых, этот расход мы с тобой оплачиваем, цену-то он назначает с учетом всех взяток, которые давал, дает и давать будет.
— Дорого дерет, — тоскливо вздохнул третий, уважительно прозванный Кувалдой за могучую фигуру и недюжинную силу.
— Зато товар качественный, — веско сказал Кучерявый. — А вот интересно, я вроде не слыхал, чтобы туземцы эту травку курили, зачем же они ее выращивают? Неужели специально на продажу, для Сопатки?
— Не. — Похоже, Синеглазка знал ответы на все вопросы. — Курить они ее, правда, не могут, с одной затяжки копыта отбрасывают. Травка у них как сырье для химического оружия идет. Поэтому мафия все поставки под себя и подгребла.
— По косячку забить не желаете? — Около мешков возник бес, с ног до головы покрытый рыжими, завивающимися в колечки волосами.
— Что так долго, Ржавчик? — Первым за предложенной сигареткой потянулся Кувалда. Следом за ним взяли Синеглазка и Кучерявый.
— Так не мы одни такие умные, целую очередь выстоять пришлось. А Сопатка, скотина, — Ржавчик затянулся, на секунду закатив глаза, — сразу цену поднял. По четверти слабогрешной души за косяк. Так что вы мне должны одну душу целиком.
— Подожди, — Кучерявый озадаченно поскреб лысину, — ты как это считаешь?
— Вот именно. Нас трое, ты четвертый, — поддержал его Синеглазка. — По четверти, да на четверых. Или ты собрался на халяву покурить?
— Да? А кто к Сопатке бегал? Кто в очереди стоял? Это что, не считается? Мне там, между прочим, все копыта оттоптали!
— Все равно надо было кому-то идти, — улыбнулся Кувалда, умудрившись продемонстрировать даже коренные зубы. — А ты у нас самый умный. — Он ласково положил ладонь Ржав-чику на плечо.
Тот покосился на пригибающую его к земле мощную лапу, сказал нерешительно:
— А-а… э-э… ну да… я имею в виду, что все равно по четверти слабогрешной за косяк… это же не я, это Сопатка…
— А как же, — снова улыбнулся Кувалда. — Мы ж не жулики какие, своих обдирать, правда, Синеглазка?
— Ну! — невнятно подтвердил тот, пуская клубы сизого дыма. — Как получка будет, так сразу и отдадим, не отходя от кассы…
Ржавчик погрустнел и занялся своим косячком. Некоторое время все сосредоточенно курили. Потом Кувалда нарушил молчание.
— А интересно, — задумчиво спросил он, оглядев свою заметно уменьшившуюся сигаретку, — здесь есть что-нибудь такое? Не обязательно химическое оружие, но что-нибудь? Может, тоже курево или выпивка какая?
— Экий ты, дружок, у нас любознательный, — усмехнулся Кучерявый, — все-то тебе интересно… — Он сделал еще одну затяжку и его маленькие глазки заблестели. — А действительно! Пусть Ржавчик сходит на разведку. Вдруг у аборигенов грибочки какие есть вроде мухоморов, помните? Настойка из них очень была… убедительная.
— Лучше спирту пусть поищет. Метилового, — внес поправку Синеглазка. — Он-то у аборигенов точно есть.
— Почему ты думаешь, что есть? — спросил Кувалда.
— А ты можешь хоть один мир назвать, где этой дряни нет?
Кувалда подумал и признался честно:
— Не могу.
