впечатление.
— Нет, зачем? Сейчас сконденсируется, только будет маленький, под размер фляжки.
— А потом?
— Потом, когда мы откроем пробку, выберется наружу в виде тумана и примет свой обычный вид. Имеется довольно сложная формула зависимости, где учитываются особенности принимающего сосуда, внешней среды, используемый магический инструментарий… Основу ты и так поняла, на практике, а теоретическую базу я тебе потом изложу.
— Но там же костоломка, во фляжке! — Ганц обрел наконец голос. Причем голос довольно возмущенный.
— Думаешь, захлебнется? — Джузеппе поднял фляжку, потряс около уха. — М-да-а. Проверить бы надо, а то глупо может получиться. Арра, дай-ка руку, сейчас мы ему окошечко сделаем.
Девушка протянула ладошку. Джузеппе прижал подушечку ее большого пальца к стенке фляжки и скомандовал:
— А теперь замораживающее заклинание. Только медленно-медленно.
Арра послушно забормотала, но, не договорив до конца, хотела отдернуть руку.
— Куда?! — Джузеппе держал крепко.
— Жжется! — пожаловалась она.
— А ты как думала? Не отвлекайся, заканчивай. И еще медленнее, нараспев.
Наконец магистр отпустил ее руку. Пока девушка дула на палец, он еще что-то пробормотал над фляжкой и гордо показал ее товарищам. Через овальное окошечко был хорошо виден пленник, лежащий на дне фляжки в лужице костоломки. И лужица была совсем небольшая, так что жизни его ничто не угрожало.
— Как вам это нравится? — гордо спросил магистр.
— Здорово! — искренне оценила Арра, забыв про ноющий палец.
— Безобразие! — не менее искренне ответил Ганц. — Там, конечно, не больше двух глотков оставалось, но все равно безобразие! Это же можно было выпить!
— Подумаешь, два глотка, — Джузеппе отнесся к его претензиям без всякого сочувствия, — есть о чем говорить! Не два же литра.
— Да? А ты знаешь, как здесь костоломку трудно достать? — продолжал скандалить Ганц. — Знаешь, сколько эти два глотка стоят? А мне, между прочим, еще и фляжку новую теперь покупать!
— Зачем тебе новая? — На Арру вопли Ганца тоже не произвели впечатления. — Мы только в деревню его отнесем, а там заберешь свое сокровище.
— Ну да! По-твоему, сначала неизвестная в нашем мире тварь мне там нагадит, а потом я в эту же фляжку костоломку наливать буду? Спасибочки!
— С чего это вдруг нагадит? — заступился за пленника магистр. — Вовсе он не собирается ничего такого делать. Лежит себе тихонечко, посапывает.
— Значит, нагадит, когда очнется. — Ганц был непреклонен. Но тут его перебила Арра:
— Слушайте, мы собираемся сегодня делом заниматься? Или будем сидеть в этой кукурузе, пока она не созреет?
— Ты права. Конечно, надо уходить отсюда, — поддержал девушку Джузеппе. Неуверенно повертел головой и спросил: — Ганц, чтобы к оврагу вернуться, в какую сторону идти?
— Туда. — Ганц невежливо ткнул пальцем, указывая направление.
Через кукурузу они прошли довольно быстро. Поскольку Ганц из принципа не предложил вернуть фляжку на пояс, Джузеппе, тоже из принципа, нес ее в руках, время от времени поднося к лицу и заглядывая в окошечко.
Пойманное существо лежало смирно и допросить его пока не представлялось возможным. Обсудили как вариант возможность спуститься в овраг и посидеть там в укромном местечке, подождать, пока пленный будет в состоянии отвечать на вопросы. Единодушно решили, что гораздо лучше будет отступить подальше — овраг не производил впечатления ни особо комфортного, ни особо безопасного места. Когда уже шли по каменистому дну, Джузеппе, словно вспомнив что-то, сказал:
— Кстати, Арра, я заметил одно интересное явление. Когда ты рядом, любые мои попытки заняться магией становятся гораздо более… внушительными. Не знаю, не могу сказать, а может, твое поле влияет на общее восстановление моих магических способностей или это срабатывает только в момент концентрации… Но одно я знаю точно, один я никогда не смог бы упаковать вот это. — Магистр поднял вверх фляжку.
— Думаешь, идет подпитка энергией? — с интересом спросила Арра.
— Трудно сказать. Но я начинаю сомневаться в том, что решение уехать в Имолу было верным. Возможно, если бы я остался в Нюрбурге, мое… выздоровление шло бы гораздо быстрее. Знаешь, у меня такое ощущение, что за один день работы с тобой я добился больше, чем за год самостоятельных тренировок в Имоле. А в Университете рядом со мной были бы десятки магов, как начинающих, так и очень опытных, представляешь?
— Но я тоже чувствую увеличение мощности, очень четко. Значит, процесс обоюдный.
— Резонансные колебания? — В голосе Джузеппе звучало явное сомнение. — Не знаю, не знаю. Но в любом случае все это очень интересно. Пожалуй, когда мы освободимся, надо ехать в Нюрбург. Хватит сидеть в захолустье, как выяснилось, толку от этого все равно нет. А серьезные исследования моих возобновляющихся способностей могут дать потрясающие результаты! Да еще с учетом взаимовлияния, магических волн. Знаешь, я, вообще-то, думал об интерференции… ой!
Ганц успел поймать магистра, а Арра спасла вылетевшую у него из рук фляжку. Собственно, ничего страшного не произошло — просто камень, на который неловко ступил Джузеппе качнулся, нога соскользнула и подвернулась в щиколотке.
Ганц с Аррой тут же осмотрели его удостоверились, что ничего страшного не случилось, даже растяжения связок не произошло, но идти магистру было больно. В овраге оставаться он тоже не захотел, поэтому его соединенными усилиями извлекли на поверхность и, обнаружив, что оказались на очень милой цветущей лужайке, устроили привал.
Первым делом, разумеется, проверили состояние содержимого фляжки. Ко всеобщему удовлетворению, пленник не только не пострадал, но, похоже, начал приходить в себя. Он уже не валялся, закрыв глазки, а сидел, держась одной лапкой за голову, а второй, сложенной горсточкой, зачерпывал из окружавшей его лужицы, подносил ладошку ко рту и быстро-быстро лакал жидкость крохотным розовым язычком.
— Ну! А ты говоришь, заводные, — одобрил его действия Ганц, сразу забыв о своих обидах. — Сразу видно, разумная тварь! Эй, мужик, — он забрал у дедушки фляжку и постучал ногтем в окошечко, — ты из каких будешь?
Пленник на секунду перестал лакать, всмотрелся в светлый овал. Лапка, которой он держался за голову, встала козырьком над глазами. Но что могло разглядеть такое крохотное существо, сидя в темной фляжке, через такое маленькое окошечко? Через несколько секунд он пожал плечами и вернулся к прерванному занятию.
— А почему ты решил, что это именно мужик? — спросила Арра.
— Ты видишь, как он костоломку хлещет? — резонно ответил Ганц. — Что же он, барышня после этого?
— Хватит вам болтать. — Джузеппе уже устроился на мягкой траве, найдя для травмированной ноги удобное положение. — Раз он очнулся, значит, можно сейчас допрос устроить. Ганц, давай сюда посудину. Арра, где-то у тебя была веревочка? Сооруди быстренько здесь круг-ловушку.
— Раскомандовался. — Ганц неохотно вернул ему фляжку. Глядеть на то, как лихо пленник управляется с костоломкой, было истинным удовольствием.
Джузеппе не обратил на его слова никакого внимания. Он внимательно смотрел, как Арра, у которой действительно под рубашкой вокруг талии был намотан довольно большой кусок тонкой бечевы, снимает ее и выкладывает на травке аккуратную окружность. Потом она поползла вдоль этой окружности, ведя по ней пальцем и бормоча тихонько заклинания. Когда круг замкнулся, бечевка коротко вспыхнула ледяным синим светом. Арра кивнула и сказала деловито:
— Готово. Можно выпускать.
