Совершенно верно. На самом деле заниженные цены поддерживались искусственно. А это, по
известному экономическому закону, ведет к дефициту. Поэтому образовалась нехватка фанеры на
наличном рынке. Считалось, что ценовые ограничения распространялись и на фьючерсы по фанере.
Но никто в этом полностью уверен не был — с юридической точки зрения ситуация была не ясной.
И вот однажды, глядя на котировочное табло, я увидел, как цена достигла 110 долл. Потом она
поднялась до 110,10, а затем — и до 110,20. Иными словами, фьючерсный рынок на 20 центов
превысил законный предел. Я принялся названивать повсюду, пытаясь узнать, к чему это приведет.
Но, похоже, никто этого не знал.
Была ли фанера единственным рынком, который превысил свой предельный уровень?
Да. Впрочем безо всяких последствий. По-моему, в тот день рынок закрылся чуть выше 110 долл. А
наутро открылся около 110,80 долл. Я рассудил, что если сегодня разрешат торговать выше 110
долл., то, возможно, запретов вообще не будет. И я купил один контракт. В итоге фанера поднялась
до 200 долл. Так что после покупки первого контракта при дальнейшем росте цен мне оставалось
только сохранять позицию и наращивать ее за счет текущей прибыли.
Эта была ваша первая действительно крупная сделка после краха на рынке кукурузы?
Да.
А наличная фанера так и осталась на ПО долларах?
Да. Фьючерсный рынок действовал как последнее средство получения фанеры для тех, кто не мог
достать ее как-то иначе.
По сути, образовался некий двухзвенный рынок: и легальный, и черный одновременно?
Да. Тот, кто пострадал при замораживании цен, не имея долгосрочных соглашений с
производственниками, мог достать фанеру по более высокой цене на фьючерсном рынке.
Производители буквально кипели от злости при мысли о том, что они вынуждены продавать на
законном ценовом пределе.
Почему же производители не стали просто продавать фьючерсы и поставлять по ним фанеру, вместо
того чтобы продавать ее на наличном рынке по контролируемой цене?
Те, кто попроворнее, начинали понимать это, но торговля фьючерсами на фанеру еще только
начиналась, и большинство производственников в ней не разбиралось. Некоторые, возможно, сомневались в законности подобных действий. А тот, кто не сомневался, мог послушаться советов
своего юриста: «Возможно, на фьючерсных рынках и разрешено покупать фанеру по любой цене, но
нам лучше воздержаться от продаж и поставок выше законного предела». В общем, причины были
разные.
Пыталось ли правительство как-то повлиять на фьючерсные рынки?
Не впрямую, — я позже вернусь к этому. Всего за несколько месяцев торговли фанерой мои 700
долл. превратились в 12 000.
Тогда вы проводили только одну эту сделку?
Да. А потом меня осенило: ведь далее такой же дефицит возникнет и по пиломатериалам. И я все
поставил на одну сделку (как и в случае с кукурузно-пшеничной сделкой), рассчитывая на то, что
пиломатериалы тоже пробьют ценовой потолок.
А как себя вели пиломатериалы?
Никак. Рынок пиломатериалов вообще не отреагировал на рост фанеры от 110 до 200 долл. Но и то и
другое производится из дерева. Поскольку наличные пиломатериалы тоже оказались в дефиците, я
рассудил, что они могут — и должны — подорожать. Однако после того как я купил пиломатериалы
около 130 долл., до правительства дошло наконец, что получилось с фанерой, и оно решило не
допустить повторения этого с пиломатериалами.
На следующий день после моего вступления в сделку какой-то правительственный чиновник заявил, что за попытку поднять рынок пиломатериалов по аналогии с рынком фанеры спекулянты будут
