У меня есть трейдер-помощник, которому в шутку разрешено будить меня не чаще двух раз в год.
Но если говорить серьезно, то такая необходимость возникает довольно редко. Я всегда в курсе
происходящего на рынках. У меня дома есть всё необходимое оборудование, в том числе торговые
мониторы и линии прямой связи. К тому же в обязанности моего помощника входит постоянное
дежурство на телефоне. За ночь ему звонят раза три-четыре.
Вы хотите сказать, что на ночь перепоручаете ему принятие решений?
Не менее раза в неделю мы составляем сценарий развития каждого валютного рынка. Мы намечаем
возможные коридоры движения каждой валюты и меры на случай прорыва этих коридоров.
То есть если рынок данной валюты достигает 135, то ваш помощник знает, что...
...что надо делать — покупать или продавать. Такие решения у нас заготовлены заранее. Но моим
помощникам приказано звонить мне в случае отставки премьер-министра, крупного неожиданного
изменения курса валюты или других событий, которые идут вразрез с нашим текущим сценарием.
Случается ли вам торговать до глубокой ночи?
Да. Довольно часто.
Но вы же не можете торговать круглосуточно. Как вы распределяете свое время между работой и
личной жизнью?
Обычно я стараюсь ограничивать торговлю интервалом с восьми утра до шести-семи часов вечера.
Но дальневосточный район имеет особую важность, так что когда его валютные рынки очень
активны, я торгую на них с самого открытия — с восьми часов вечера. Утренняя торговая сессия на
Токийской бирже длится до двенадцати ночи. Если же рынки приходят в быстрое движение, то я
ложусь спать только часа на два и встаю к открытию очередного рынка. Всё это так увлекает, так
волнует!
Вы видите, как волна перекатывается из страны в страну?
Ну конечно! Ведь если ты по-настоящему увлечен, то сидишь у монитора, как на привязи. Движение
цен меняется: оно приобретает размах и резкость. Я связан с каждым из этих рынков по всему миру
и нахожусь в курсе происходящего там. Это невероятно захватывающая игра. Всё время появляются
новые возможности. Если на минуту исключить фактор собственно торговли, то окажется, что я
занимаюсь всем этим, потому что меня очень увлекает анализ мировых политических и
экономических событий.
Вы говорите об этом как о некой нескончаемой игре, а не как о работе. Вы действительно так
считаете?
Я не ощущаю, что это работа, — разве только когда проигрываю: вот тогда — да, работа. [Он смеется.]
Для меня анализ рынка — это нечто вроде огромной многомерной шахматной доски. Удовольствие
от игры на ней — чисто интеллектуальное. Попробуйте, например, определить, какие проблемы
стоят перед министром финансов Новой Зеландии и как он попытается их решить. Для многих всё
это — экзотика, доведенная до абсурда. Но для меня — ничуть. Ведь есть реальный управляющий
маленькой страны, а у него — действительно масса проблем. Ему нужно решить, как справиться с
Австралией, США и профсоюзами, которые ему сильно досаждают. Моя задача — решить эту
головоломку параллельно с ним, вычислить его ближайшие действия и те их последствия, о которых
он сам или рынок еще не догадываются. Для меня это — уже само по себе огромное удовольствие.
Наблюдая за мировыми рынками во всем их разнообразии, вы, как известно, прочитываете горы
экономической литературы. Обращаетесь ли вы и к рыночным бюллетеням?
Я ежедневно получаю «отчеты гуру».
Кто входит в их число?
Все авторы бюллетеней, у которых много подписчиков. Это Пректер, Цвейг, Дэйвис, Элайдес и
другие.
