Только Шаман остался стоять прямо, прочие повалились в пыль.
– Налет! – взвизгнул кто-то нервный.
Через пару минут армия все-таки сообразила, что грохота разрывов больше нет, и постепенно приняла прежний воинственный вид.
– Это великий знак богов, что пути назад у нас нет! – завопил Мвимба-Хонго.
– Да уж, крутые у них покровители, – прошептал Ирвин.
– Иди к черту, это я там в щели гранату спрятал, – буркнул бывший сержант. – Угораздило же штаб армии подорвать. Видать, крыса чеку вырвала, или дети нашли.
– Поделом...
Вадим припомнил уроки в школе диверсантов и теперь старался отмечать каждую мелочь в поведении Черного Шамана. Смелый, однако, тип, ничуть не испугался при взрыве! Нервы у него стальные, что ли? Как бы все-таки улучить момент и прирезать его? Наверное, только ночью во время привала, не иначе.
Тут полковник что-то крикнул по-французски, и некоторые повернулись направо. Остальные сделали это через какое-то время.
– Вадим! – услышал диверсант окрик Зейлы. – За руль!
– Как это? – обиделся Ирвин. – Я тоже хочу за руль.
– В Агунде нет водительских курсов, – злорадно напомнил белый солдат армии таха и пошел в сторону БТР. Он двигался вместе с остальными, но все шагали строем, а Вадим независимо, с гордым видом.
Возле боевой машины толокся какой-то негр. Он наседал на капрала и нагло требовал пустить его к рычагам.
– Я умею рулить этой машиной, Зейла! – кипятился он. – Это я пригнал ее из вылазки! Ты же помнишь! Мы сражались тогда плечом к плечу против ООНовцев. Ты не можешь послать меня в общий строй, это несправедливо!
– Вперед, Квакваса, – осадила настырного воина капрал. – Шагай! А то в полковую кухню пошлю, банановую кашу варить.
– Ну, я тебе припомню, белая обезьяна, – прошипел солдат Вадиму и плюнул в пыль, постаравшись попасть диверсанту на сапог. Однако промазал и был вынужден пойти вместе с колонной не удовлетворенным даже в такой малости.
– Грязный расист! – гневно бросил ему вслед диверсант.
Он запрыгнул в БТР и припал к рычагам. Чтобы не щуриться в оптику, он еще вчера обеспечил себе положение «по-походному», с открытым и закрепленным люком. Для этого пришлось поднять сиденье – от плеч и выше водитель оказался снаружи – и установить лобовой прозрачный щиток. Судя по голосам, на броне устроились Зейла, капитан Онибабо и еще какой-то вояка. Наверное, каптерщик Цаво. А Черный Шаман со своими громилами и полковником Забзугу уселись в джип.
Слышно было, как Квакваса, обозленный, что его не взяли в машину рулить, поминутно орал на пеших воинов таха.
– Где наш отчет? – крикнула Зейла в люк. – Капитан спрашивает.
Вадим выдернул из кармана штанов мятый листок бумаги и протянул его вверх. Вчера они с капралом целый час мучились в штабе, описывая груды покореженного и оплавленного железа. Ни одного целого «ствола» на разгромленном складе не осталось. Самым трудным в отчете было не переврать грамматику.
Увы, за это время полковник успел запереть сейф с денежным довольствием и свалить на квартиру, так же как и каптерщик Цаво. Вадим остался без метикалов и портянок. Их выдали уже утром, так что потратить первое жалование на еду или выпивку не удалось.
Джип с главнокомандующим ехал первым. За ним пылили наемники, а замыкал колонну белый БТР. Надпись «KFOR» краснела на его боку. Вадим был горд, что рулит ООНовской техникой, и порой взревывал двигателем, подстегивая последнюю шеренгу воинов.
Местные жители провожали своих героев с помпой. Они бросали на броню и вообще куда придется ананасы, какао-бобы, манго, пальмовые ветви и прочие дары природы. Капитан Онибабо то и дело ругался на дикой смеси языков. А практичная Зейла переправляла тяжелые дары внутрь машины, стараясь не попадать в голову водителю. Наверное, опасалась, что Вадим сгоряча газанет и подавит войско.
Он попробовал на ощупь найти в куче мягкий банан, но капитан с капралом, видимо, поедали их прямо на месте. Пришлось рулить без подпитки.
Решив, что продолжать наблюдение за соратниками все-таки удобнее с близкого расстояния, LSn-01.2 ночью прокрался к бронетранспортеру. Это была сравнительно новая машина, способная преодолевать бездорожье и водные преграды. Но главное, БТР обладал высоким клиренсом. Люсьен забрался под машину и приник к днищу. Плотная ткань, прежде служившая Люсьену плащом, отлично маскировала его, сливаясь с залепившей брюхо транспортера грязью. Выдать его могла только нетрансформируемая голова со светящимися органами зрения да конечности.
Оставалось надеяться, что никто из врагов заглядывать под БТР не станет. В противном случае чересчур любопытного ждет мгновенная гибель и быстрая ликвидация останков. Жидкости будут отжаты и испарены, прах измельчен и развеян. Оставлять даже малейшие следы своего присутствия LSn-01.2 считал опасным.
Скоро Макунза кончилась, и солдаты уперлись в реку Касука. Или Ломами, бывший сержант не разобрал. Колонна встала. Вадим подождал, пока уляжется пыль, отер пот с физиономии и высунулся наружу по пояс. Строй сбился, и все толпились на берегу, что-то выкрикивая.
Ни одного командира на броне БТР уже не было.
– Эй! – крикнул Вадим в толпу наемников. – Что там стряслось? Мы вообще едем?
Но никто его не услышал. Тогда он вылез из машины и двинулся к месту скопления соратников-таха. Те во главе с предводителем столпились на пологом берегу реки и шумно призывали к себе колоссальный плот, который отплыл от другого берега и теперь направлялся в сторону армии освободителей.
– Давай греби, макаки!
– Шевели граблями!
– За вами крокодил гонится!
Такими словами воины подбадривали двух негров, что толкали плот шестами. Наверное, это были чертовски смешные шутки, потому что каждую из них сопровождал взрыв хохота.
– А это что за река? – спросил Вадим у ближайшего солдата. Тот имел на плече невообразимо древнюю винтовку, почти пищаль, но с оптическим прицелом. По-видимому, этот воин служил снайпером.
– Касуку, – ответил снайпер с удивлением. – Ты не местный, что ли? То-то я смотрю, у тебя кожа какая-то бледная, будто ты больной.
– Точно, Касуку! – покивал Вадим. – Как я сам не догадался? А почему мы выбрали эту дорогу?
– Спроси лучше у командарма. Но я думаю, потому что на правом берегу деревень больше, есть где подкормиться. И лес там погуще, с воздуха не сразу нас заметят. К тому же здесь брод, глубина всего три метра. А в других местах до четырех доходит. Стратегия, белый брат! Твое как имя?
– Вадим.
– Не дагонское какое-то. Будем знакомы! А я Джадо. У меня семья в Мавротопии осталась, а я вот к Черному Шаману в армию подался, на заработки. Метикалы хорошая штука! Тут много парней из Мавротопии. И тувлюх один есть.
– Да, метикалы – отличная валюта, – поддакнул бывший сержант Французского Легиона. – Значит, ты мавр?
– Сам ты мавр, – обиделся негр. – Мавротопец!
– А тувлюхи – это кто? Не первый раз слышу, но встречать не доводилось.
– Я тебе лучше анекдот расскажу, чтобы ты быстрее понял. Спросили тувлюха, какой народ самый глупый. «Мавротопцы, однако!» – «Да почему же?» – «Да вот приехал к нам один и стал с моей женой спать. Я ему говорю: Дурак, это же моя жена! Не понимает, однако».
И Джадо зареготал, сверкая крупными белыми зубами.
