Буквы на плакате были довольно корявые и смазанные, но читались отлично.
Словом, ситуация выглядела безрадостной, если не сказать угрожающей. Впереди – киафу, подозревающие всех и вся в бандитизме, позади – Забзугу и Квакваса, только и ждущие малейшего повода открыть пальбу. И если короткоствольный револьвер водителя на таком расстоянии был смешон, то осколочная граната в подствольном гранатомете полковника представляла реальную опасность. Диверсантам не оставалось ничего иного, как выполнять дерзкий план Мвимба-Хонго.
– Открывайте свою загородку, – отрывисто бросил Вадим паре охранников. Те настороженно изучали диверсантов. Видимо, пытались разглядеть в них «душегубов, одурманенных наркотиками». – Сержант Косинцев и рядовой Хэмпстед, специальное подразделение KFOR.
Он небрежно махнул «документами». Часовой с ефрейторскими знаками различия, длинный и нескладный негр в темных очках, изобразил строгость:
– Цель прибытия?
– Секретное поручение к начальнику внутренней охраны от полковника Велтенбранда. Живей, ефрейтор! Хватит копаться. Ты препятствуешь выполнению сверхсрочного поручения.
Долговязый растерялся:
– Я должен связаться с командиром...
– А с мамочкой своей не хочешь связаться? Или уж сразу с владыкой Номмо? Кретин, ты что, не понимаешь значения слов «секретное» и «срочное»? – рявкнул Вадим.
Он начинал тревожиться. Спину его жгло, будто тепловым лучом инженера Гарина. Чем дальше, тем сильней. Наверное, это был прицеливающийся взгляд полковника. Еще пара минут, и терпение у Забзугу точно лопнет. А может, оно уже кончилось? Косинцев как бы невзначай обернулся – и тревога переросла в настоящую панику. Джип со зловещим полковником медленно приближался к КПП.
– А это еще кто? – очкарик тоже увидел подъезжающий автомобиль.
– Ты у меня спрашиваешь?
– Конечно, ведь это вы на нем приехали.
– Ладно, ефрейтор, ты сам этого добивался. Учти, твоя задница уже дымится, а лычки болтаются на одной ниточке. Слушай и тут же забывай каждый звук. На кону жизнь и смерть самого президента. Командование KFOR получило разведданные о готовящемся теракте. Мы направлены, чтоб передать эти данные лично начальнику гвардии... – Вадим молол все, что на ум приходило, не заботясь о связности – лишь бы убедительно звучало. – Там, в джипе, группа подстраховки. Если появится малейшее подозрение, что бандиты Черного Шамана могут захватить нас в плен, группе подстраховки приказано стрелять. Сейчас они выходят на позицию уверенного ведения огня. Знаешь, какой радиус поражения осколочной гранаты АР-48?
– Но мы же не бандиты, – сдавленно пискнул ефрейтор.
Его более сообразительный напарник, пригибаясь, рванул к доту.
– Через две секунды расскажешь это душам предков, – с кривой усмешкой пообещал долговязому Ирвин.
Ефрейтор принялся торопливо отпирать замок шлагбаума. Как всегда случается в подобных экстремальных ситуациях, замок заклинило. Но диверсанты не стали дожидаться окончания процесса, а просто пролезли под полосатым швеллером.
– Помни, рядовой, – сказал Вадим напоследок очкарику, – все услышанное следует забыть. И никому не рассказывать, даже командиру. Передай это напарнику.
– Я ефрейтор! – пробормотал долговязый.
– Уже нет, мужик, – покачал головой Ирвин. – С такой медленной соображалкой нечего делать в ефрейторах. Кстати, после караула готовься к гауптвахте.
Очкарик открыл рот, да так и не смог закрыть его, пока следил за гостями, что уверенно шагали к дворцу президента.
Позиция под днищем транспортного средства была для Люсьена привычна. И пусть джип был не так велик, как БТР, место для андроида нашлось. Он дождался момента, когда диверсанты высадятся, отцепился от машины и быстро откатился в канаву. Оставшиеся в джипе негры ничего не заметили. Они были всецело поглощены наблюдением за Косинцевым и Хэмпстедом. LSn-01.2 прополз по канаве десяток метров, очутившись под прикрытием высоких лопухов, поднялся и вылез на тротуар.
Диверсанты к тому времени успели миновать КПП возле президентского дворца. Рассчитывать на то, что часовые пропустят Люсьена так же легко, как соратников, не стоило. Однако он попробовал приблизиться. Охрана навела на него оружие еще издали. Усиленный мегафоном голос приказал поворачивать, в противном случае был обещан огонь на поражение. LSn-01.2 отступил и двинулся огибать дворец по широкой окружности. Он надеялся найти другой вход, охраняемый не так строго.
Второй пост охраны, непосредственно возле парадного входа во дворец, диверсанты миновали без проблем. Стоящий там караульный видел, как уверенно они прошли через КПП, и лишних вопросов задавать не стал. Удовлетворился тем, что записал в регистрационную книгу фамилии и звания посетителей, цель прибытия и примерное время пребывания.
– Бардак! – возмутился Ирвин, когда массивные двери отделили друзей от разгильдяя-охранника. – А если бы мы оказались настоящими убийцами и террористами?
– Что ты хочешь, дикий народ. – Вадим махнул рукой. – Им бы антилоп пасти да ананасы выращивать, а они в гражданскую войну играют. Хорошо, что эту братию с Земли вытурили. Только посмотри, куда мы попали! Если вот это безобразие считается президентскими апартаментами, о чем может вообще идти речь?
Действительно, пустой холл, где очутились диверсанты, не вызывал даже малейшего трепета перед его величием. Потому что им тут и не пахло. Какой там храм верховной мысли, какой оплот верховной власти! Помещение скорей напоминало переднюю при ресторане средней руки. Потертый ковер на полу, обилие колонн, украшенных безвкусной лепниной. Там и сям – низкие скамеечки, словно на вокзале.
Только витражное панно во всю стену могло олицетворять государственный пафос, да и то с натяжкой. Цвета в нем преобладали «кислотные», а мотивы псевдомифологические. Уродливые люди с копьями и щитами преследовали невиданных зверей, чьи тела поражали безобразием. В небесах горели одновременно звезды, солнце и лица то ли богов, то ли демонов. Деревья походили на гнилые грибы, а травы – на вставших на дыбы зеленых и желтых червей. По периметру витража вился орнамент: змеи хухум, вцепившиеся друг дружке в хвосты. Несколько фрагментов панно были выбиты, и сквозь дыры виднелся какой-то полутемный зал.
Пока Вадим как ценитель искусств изучал это творение, Ирвин успел не только осмотреться, но и заметить кое-что важное.
– Смотри-ка, чувак, и здесь эти транспаранты! – воскликнул он.
В самом деле, все колонны внутри холла снизу доверху были обклеены знакомыми призывами расстреливать всех подозрительных личностей.
– Хреновое дело, – сказал Вадим. – Веришь, брат, мне сейчас ни капли не охота объяснять местным охранникам, кто мы и откуда. Одна надежда, кого-нибудь из наших повстречать.
– Повстречаем! – убежденно высказался Ирвин. – Я слышал, большая часть внутренней стражи у Волосебугу как раз из KFOR. Техники, операторы средств наблюдения, начальники караулов и прочее...
– Ну, это ясно. Дурак не стал бы президентом целой страны. Волосебугу соображает, что солдаты киафу годны только для представления земным журналистам. Типа «бравая туземная гвардия, оплот мира и порядка». – Он пренебрежительно сморщил нос. – А по сути – те же безмозглые бараны, что и у Черного Шамана. Только вооружены лучше.
– Суров ты, чувак. Хорошо, что наш полковой особист не слышит. А то бы живо тебя за неполиткорректные высказывания прихватил. К аборигенам следует относиться уважительно и трепетно. Будь они хоть тупей ботинка.
– Политкорректность? Что за религия такая? – хохотнул Косинцев. – В русском подразделении такой фигни нету.
– Кучеряво живете, – позавидовал Ирвин.
