будем.
– Да нет, спасибо, как говорится, уж лучше вы к нам…
Асфальт высыхал после дождика проплешинами – дышалось широко, но Нестерову и Серпухову было не до природы – они потихоньку опаздывали в метро. Около киоска «Роспечать» оперативники заприметили группку жуликов, движения которых выдавали недавний нехороший поступок. А вот по какой статье? Это вопрос. Неожиданно один из жуликов резко нагнулся и что-то положил себе под ноги, после чего вся гоп- компания из четырех человек отошла от этого самого чего-то на полшага в стороны. Серпухов и Нестеров приблизились и вгляделись – «чем-то» оказался пистолет «ПМ». Вернее, предмет, похожий на него.
Постояли. Помолчали. Посопели. Все это время все шестеро держали руки в карманах, а от всей этой сцены веяло натянутым безразличием.
– Чья железяка? – вяло поинтересовался Серпухов.
Его опыта с излишком хватало, чтобы проанализировать: пьяные и мы, и они; задержать всех не сможем; начнут сопротивляться – побоище, а опять же пьяные и мы, и они; пистолет на земле – хрен докажешь, а до утра промудохаешься впустую.
– Онемели? – огрызнулся Нестеров и стал разглядывать крыши домов, покусывая губу.
Думы приятелей совпадали с той разницей, что у Серпухова от мысли об изъятии оружия аж подступила тошнота. Фигуры на треть шага отодвинулись.
– Ну вас к черту! – порешил Серпухов.
– Миру – мир, – утвердил Александр Сергеевич, юрко подхватив пистолет.
Оба зашагали к метро.
– Да выкинь ты его! – сорвался Леха.
– Люки канализационные предлагаешь ворочать? – раздражаясь банальным предложением, отбрил его бригадир.
На бегу по эскалатору Серпухов ворчал: «Пээмов, как на пистолетной фабрике, куда ни плюнь…»
Как только менты отошли, Кирилл по прозвищу Шмак процедил: «В следующий раз не кипишуй! Ушла плеточка даром». Затем прикурил сигарету LM со стороны фильтра. Отбросил ее на газон и, прокашливаясь, оценил: «Их, ментов, не поймешь».
Покачиваясь в пустом вагоне метро, Нестеров тяжело отодвинул форточку и вышвырнул в нее пистолет системы «ПМ».
А на следующий день наступило 29 сентября. День образования оперативно-поисковых аппаратов в системе МВД. Говоря общечеловеческим языком – День разведчика.
С самого утра о том, что наступил праздник, красноречиво свидетельствовали лица сотрудников. На этих лицах, которые никто и никогда не замечает в толпе, а если и замечает, то тут же забывает (столь они заурядны), так вот, на этих лицах сегодня было написано ПРЕДВКУШЕНИЕ. В этот своеобразный профессиональный Новый год людей, как мух на мед, тянуло в контору, из которой обычно хочется поскорее убраться. Свободные от смен «грузчики» в томлении скитались по коридорам, пили чай, курили в неположенных местах в ожидании вечера, а кое-где уже даже тайком разминались по чуть-чуть.
А вот экипажу «семь-три-пятого» не повезло. Мало того, что в праздник работали, так еще и задание попалось в высшей степени занудное. Объектом была связь еще одного объекта, но с большой буквы. И вот за каким-то фигом заказчику понадобилось поставить наружку за его дочерью. На бумаге это звучит как установление и отработка связей, а вот в жизни имеет несколько иное определение – ненужные и глупые движения. Что дочерей отрабатывать, когда они в одних квартирах живут? Хотя, с другой стороны, не такое уж это хлопотное дело. Плетись себе за двадцатилетней принцессой, и вся недолга.
Даже в такой малоинтересной работе всегда находится место эмоциям. Потому как когда одна красивая женщина, обреченная жить на крошечную зарплату, водит-таскает другую красивую женщину, то невольно по-женски, а не по-филерски наблюдает за ней. А если при этом молодой длинноногий объект несет себя как «Мисс Санкт-Петербург» по меньшей мере, да еще и лениво заходит в «Невский Палас» прикупить что-нибудь… то тут, братцы… Короче, слов нет – одни буквы.
Итак: в шикарном сборище бутиков доченька осматривала изыски. Полина тоже. Лямин поднялся на галерею повыше и там скромно обтирал блестящие перила. Полине нравилось многое, и она задалась целью найти самую маленькую вещь, которая продается в этом мире для богатых.
Объект зашел в обувной, если применительно к этому великолепию можно так сказать, отдел. Так как обувной состоял из стеклянного отдела, в котором находилось стильное кубическое ложе, а также цветы, кусочек дорической колонны и пара туфель прозрачного цвета. Полина не без зависти отметила: «Да, чтобы носить такие туфли, надо еще, чтобы тебя на руках доносили от порога до кабриолета», после чего заглянула в соседний бутик.
Здесь на волнообразных стеклянных поручнях висели браслеты и не-браслеты. К Полине немедленно подкатился небольшого роста ласковый мальчонка и томно стал рассказывать о гламуре. Про гламур Полина знала благодаря мощной рекламе глянцевого журнала с аналогичным названием. Мальчонка журчал «гей- сладко», но задушевно-приятно. Полина что-то аккуратно потрогала, где-то аккуратно пощупала и поняла, что браслеты сделаны из стекла и пластмассы. Украшения ей очень понравились, и тогда Ольховская сделала вид, что безо всякого трепета интересуется ценой. Мальчик вкрадчиво ответил, что вот этот, в мексиканском стиле – сто восемьдесят долларов. Полина не смогла удержать выражение лица. А продавец, заметив ее удивление, и сам не смог не удивиться ее реакции: «Так это ж Брео – Германия».
– Скромное обаяние буржуазии, – тихо улыбнулась Полина и так же тихо вышла.
А объект «Дщерь» все примерял пару туфель. Между тем Лямин ощущал на себе пристальный взгляд охранника, который был экипирован в такое обмундирование, будто бы он охранял национальный стяг всей морской пехоты США. Иван мучительно выдумывал для себя ответную фразу на случай, если тот все-таки подгребет к нему и спросит: «Не могу ли я вам чем-нибудь помочь?» На ум приходило одно: «Уругвайская контрразведка! Следуйте за мной».
Полина посмотрела на себя в зеркала и сама с собой пообсуждала свою недавнюю короткую стрижку. Кому как, а ей все равно нравилось.
– Ты что ж думаешь, стриженая?… – прозвучал над ее ухом приятный голос, все равно заставивший вздрогнуть. – …Раз ты женщина, так я тебя отпущу?
В зеркалах Полина увидела Ладонина и улыбнулась.
– Что, влипла? – Ладонин положил ей руки на плечи. – Внедряемся в святая святых? В мир подвязочек и пуфиков? Да за это – на рею!
– Игорь, – Полина с той же улыбкой повернулась. – Я действительно работаю.
– Дай угадаю, за кем? – Игорь пошарил глазами. – А! Понял! Эта газель и есть та, о которой трещат в прессе под псевдонимом «тамбовская ОПГ».
– Игорь, ну действительно! – взмолилась Полина.
– А еще я знаю, с кем! – Игорь помахал Лямину. – Что ж, должен признать, что вам приданы лучшие силы. И все же я бы его не брал. Он ведь еще не дал подписки о неприменении смертельных ударов, которым его обучили в секретной летной школе подводных парашютистов.
– Игорь!!
– Так, делаем вид, что мы муж и жена, но вновь, по непонятным причинам, друг друга полюбили! Сейчас я тебе все расскажу за эту мямлю. Встань-ка непринужденно… Да и, кстати, передай Лямке, чтобы он не стрелял в меня из невидимой, вмонтированной в каблук винтовки имени Драгунова. Итак: ты думаешь, сюда приходят покупать что? Вот, то-то! Здесь покупают утешения амбициям! Например, жена говорит своему толстенькому: масик, я четыре часа искала тебе эту кофточку, посмотри, какой шик – всего лишь восемьсот зелененьких! Он: пассик, гранд мерси! А на самом деле его жена просто четыре часа себя показывала, беседовала с продавщицами и морщилась, демонстрируя свое знание коллекций. Именно за этим козы сюда и прутся!.. Ну и заодно – масику! Между прочим, ты можешь описать это в своей секретной справке психпортрета.
– А ты их не любишь, – произнесла Полина.
