смотрели не по-детски серьезные глаза девочки.
Зоя свернула на поперечную дорожку, подумала: «Спрошу у мужчины, может быть, он видел Володю».
— Извините, — начала она и осеклась.
Это был Некрасов.
Он с задумчивой грустью глядел в книгу и не сразу отреагировал на ее присутствие. За последние два месяца Владимир заметно посвежел, отрастил усы, бачки. От землистого оттенка на его лице не осталось и следа. Некрасов ошеломленно вскинул глаза.
— Зоя?
— Она самая. Здравствуй, Володя.
— Здравствуй. Буквально три секунды назад я подумал о тебе. И вдруг — ты. Вот это сюрприз.
— Почему ты вспомнил обо мне?
— Только что прибегала проститься моя юная знакомая. Однажды мы невзначай встретились и так привязались друг к другу, что сейчас физически ощущаю ее потерю.
— Я мельком видела эту девочку. Ей лет четырнадцать?
— Пятнадцать. Мечтает работать корреспондентом. Ох, и хватка у нее! За две недели как бы непреднамеренно выпотрошила из меня всю подноготную, — улыбнулся он.
— Мы что, с нею похожи?
— Нет. Но осталось то же самое чувство потери.
— Мне показалось, девочка очень переживает.
— Детские драмы. Сколько их еще у нее будет?
Внезапно раздался негромкий пластмассовый щелчок. Владимир с некоторым удивлением скосил глаза на черный предмет, лежащий в его нагрудном кармане, и улыбнулся.
— Из Веруни определенно получится хороший журналист.
— Так это что — ее диктофон?
— Ее. И отметь: она подарила его мне включенным.
— Хороший подарок, — заметила Зоя, — и не дешевый для школьницы.
— Да, подарок редкий. Но так уж получилось, что я, зная ее мечту, тоже приобрел для нее диктофон. И она тут же, не упуская случая, включила его на запись.
Владимир непроизвольно вздохнул.
— Да, она — чудный ребенок. Ее доверие ко мне окончательно изменило мое отношение к жизни.
— Я очень рада. Ну что, погуляем?
— Буду счастлив, — ответил он.
В этот раз они разгуливали особенно долго. Говорили вроде бы о вещах отвлеченных, но каждое слово каким-то немыслимым образом влияло на психическое состояние девушки. Она почувствовала себя значительно лучше. У нее появилось ощущение беззаботной легкости. Зоя шла и думала: «Чего такого я не смогла заметить во Владимире, что нашла в нем та девочка?»
Глава 8
Разрыв
Засыпая под стрекотание кузнечиков, Зоя рассеянно думала о том, что к встрече с Денисом еще не готова: не перепсиховала, а хотелось бы выглядеть совершенно спокойной и этот короткий роман закончить как можно достойней.
С утра пораньше она с тетей Машей работала в саду. Они срывали яблоки, айву, остатки груш. Позже занимались подготовкой плодов к варке варенья и компотов.
К одиннадцати Зоя освободилась, привела себя в порядок, взяла арбуз, немного фруктов и направилась в санаторий. Выйдя из калитки и пройдя десяток шагов, она вдруг увидела Дениса, сидевшего на скамейке у соседнего дома. В животе у нее похолодело, в ногах появилась усталость. Он был все так же обворожителен и ярок: в розовой борцовской майке, желтых шортах и стильных очках. «А вот и великий соблазнитель, — мелькнула у нее едкая мысль. — Ну, уж нет. В этот раз его чарам я не поддамся».
Денис резво поднялся и, улыбаясь, пошел ей навстречу.
— Доброе утро, мадам, — попытался он ее поцеловать.
— Доброе, — уклонилась она от поцелуя.
— Я сегодня проходил мимо и, услышав в саду твой голос, подумал: галлюцинации. Прислушался… — Нет, сущая явь. Ты сегодня приехала?
— Позавчера.
Он удивленно отшатнулся.
— Чем провинилось наше побережье? Или что-то случилось?
Зоя взглянула на Дениса: «А что, если он всерьез любит меня?»
— Зайка, объясни мне, что же все-таки изменилось за эти два месяца?
— Настроение.
— Извини, конечно, что я не писал… Но я о тебе думал. Честно.
— Только обо мне?
— Ну не только, конечно. Я как-никак журналист. У меня множество творческих контактов. Кстати говоря, с этим ничего не поделаешь, можно только смириться.
— Категоричное условие.
— Такова реальность, издержки профессии, так сказать.
— Это аргумент.
— Так почему ты не купаешься?
— Вчера была. А сегодня тёть Маше в саду помогала. Сейчас вот, — кивнула она на сумку, — иду в санаторий друга навестить.
— Нового друга или все того же? — с ехидцей спросил он.
— Некрасова.
— Так тебя что же, к нему навечно прикомандировали? — съязвил Денис.
Желая позлить его, ответила:
— Пока не знаю.
Он ошеломленно взглянул на нее, но тотчас овладел собой.
— Кто б меня навестил с такой сумкой продуктов. Уж как бы я был ему благодарен.
— Я думаю, тебе это ни к чему. Сад у тебя есть, деньги, связи, море в двух шагах. Так что не прибедняйся.
— Ладно-ладно, — примиряюще сказал он. И протянул руку к сумке. — Позволь тебя проводить?
Не проронив и слова, Зоя отдала ему сумку. По его лицу было видно, что он усиленно пытается понять причину столь решительной перемены ее отношения к нему. Не желая разговора на эту тему, она стала задавать Денису ничего не значащие для нее вопросы. Большой ли у него дом? Сколько в нем комнат? Какие в его саду деревья, ягоды? Дружит ли он с соседями? По ответам чувствовалось, что он окончательно сбит с толку. Подойдя к воротам санатория, она, не останавливаясь, пошла дальше. Денис молча последовал за ней.
Владимир, видимо, давно ожидал ее. Его коляска стояла в густой тени декоративного кустарника у первой же на центральной аллее скамейки. Ее великолепный эскорт он воспринял без особого воодушевления.
— Здравствуй, Володя. Извини, не могла раньше.
Он с особым изяществом взял ее руку за пальцы, поднес к обветренным губам и, кольнув короткими усиками, бережно поцеловал ее.
— Здравствуй, Зоя. Я очень рад видеть тебя. И вас, — кивнул он Денису.
Тот, демонстрируя взаимное радушие, осклабился. Зоя взяла у него сумку, вынула пакет с фруктами.
