– Стоять, сука! Мургалов, обыскать, привести… Смотри, там рядом сигналки…
Маугли метнулся, начал обыскивать, почти сразу же закричал:
– Чисто… Ой, нет, граната в проволоке…
– Бросай, бля, – рявкнул Панкевич. – Ложись! Граната, извлеченная из кармана чеченца, не взорвалась. Панкевич покрутил головой и сипло бросил Аре:
– Азаретян, сбегай туда, где дух был… Смотри, осторожнее.
Ара отбежал, нашел брезентовую сумку от противогаза…
К Панкевичу побежали старший лейтенант Орлов и лейтенант Завьялов. Рыдлевка махнул им рукой:
– Духа взяли… Ара, сумку не трожь…
Чеченца отволокли все в ту же штабную палатку и поставили на колени – руки в пол. Ротный, пока Левка копался в сумке, спросил:
– Ты как здесь нарисовался?
– Бараны пас, корови пас… Хозяин далеко… – не поднимая глаз, простонал чеченец.
– Февраль месяц, мудак, – не выдержал Примаков. – Кого ты пас? Стадо где?
– Хозяин велел Алхан Юрт гнать… Заблудился.
– Сумка твоя? – это уже вклинился Рыдлевка, раскладывая содержимое брезентухи на стол. Задержанный начал мелко дрожать – бушлат с него сорвали еще до того, как втолкнули в палатку.
– Нэ моя… Здэсь нашел… Клянусь хлэбом…
Самохвалов с Примаковым начали разглядывать багаж: сухари, мешочек с гречкой, какао сгущенка, россыпь сухого спирта со спичечным черкашом, расписание намазов, какие то пометки на листках из блокнотов и трубка «Кенвуд» с новыми батарейками… Примаков взвесил «Кенвуд» на руке:
– В кармане твоя граната была?!
– Нашел граната… Бандиты защищаться…
– Да а а?!
Панкевич между тем тщательно ощупывал снятый с чеченца бушлат, на котором выделялись не выгоревшие следы от споротых масхадовских нашивок. В кармане нашлось несколько шести семисантиметровых свежезаточенных колышков. Рыдлевка хмыкнул и передал их ротному. Самосвал взял колышки в лапищу и поднес их к самому носу задержанного:
– А это что? Что это, японский городовой твой папа?
– Палачкы… В костре нашел… Разжыгат…
– В костре ты нашел?! Почему чистые?! Сволочь… Это не палочки, морда… Это для «растяжек»… Панкевич! Сегодня не надо уже, темно… А завтра с утра организуй саперов… Гранаты он, сука, либо повыкидывал, либо успел… Пидорас… Александр Васильевич, заберете красавца?
– Возьму, – кивнул Примаков. – Чтоб вам меньше возни было. Главе этому… Султану… не хер сообщать… Панкевич!
Левка поднял голову. Полковник улыбнулся:
– Молодца. Вот где молодца, там молодца. Ладно. Считай, что я твой фокус с телефоном… Короче, проехали… Самохвалов, не дрочи его.
Рыдлевка сглотнул и робко улыбнулся.
– Спасибо, товарищ полковник.
– Спаси ибо… – передразнил его Примаков. – Ты прям, как из того анекдота: «Оргазм был?» – «Так точно!» – «Чего так точно?! Сказать что надо?!» – «Спа а си ибо…»
Все, кто был в палатке, рассмеялись. За исключением, конечно, задержанного чеченца. Он и юмора не понял, и вообще ему было не до смеха. Утром проводили на выезд разведвзвод под командой капитана Числова. Вся группа погрузилась на «Урал» и под прикрытием «бэтээра» тронулась. Лейтенант Завьялов провожал свой взвод глазами несправедливо обиженного щенка. Ему, конечно, было хреново.
…Они ехали медленно, тряско, долго. Числов не стал занимать «командирское» место рядом с водилой, посадил туда прапорщика Валеру Кузнецова по кличке Квазимодо, а сам устроился с бойцами в кузове. Муторно было на душе у капитана. В Хаттаба он особо не верил, но на душе почему то было все равно нехорошо. «Дух этот еще, которого вечером взяли… С чего он тут вдруг нарисовался… Значит, какая то группа боевиков действительно близко. Вот только эти – которые „пастуха“ послали – вряд ли к прорыву готовятся… Зачем им перед прорывом о себе так заявлять. А тем более – Хаттаб… Хаттаб – не фраер…»
Оторвавшись от невеселых мыслей, Числов посмотрел на сидевшего напротив него Грызуна. Грызун вертел ручку настройки маленького радиоприемника.
Числов усмехнулся:
– Чего ищешь? Передачу на собачьем языке? Ты покрути, покрути – может, там передадут, что война уже закончилась снова… А мы и не в курсе…
Вокруг шелестнул смешок.
Грызун оторвался от своего приемничка и пояснил:
– Не а… Когда – помните? – к ним телевизионщики приезжали, журналистка мне домой позвонить дала… Танька сказала, что на «Маяк» дозвонится, музыкальный привет мне передаст.
