Самохвалов молча вопросительно вскинул брови, и полковник, словно нехотя, пояснил, откуда у него такие предположения по численности духов:
– Разведка, вообще то, предупреждает, но как то не бойко. У них там радиоперехватов – море. И арабские, и афганские, и черт те какие. Переводить не успевают.Я верю своему прапору бабаенку. Помнишь, еще в Афгане Лебедю переводил, маленький такой – таджик? Вот он говорит, какой то Джамар под Улус Кертом с кем то соединиться должен. В первых числах. Сколько их – хрен знает, но полезут, судя по всему, на Ведено – к старым схронам и дальше – к грузинской границе… Так вот, с кем бы он ни соединился, впереди все равно разведку пустит – как раз этих двадцать тридцать… Они и от Ботлиха дорогу проверяли… Теперь их меньше… Ну вот, если что – ты их и примешь… Правда, в этом «Джамаре» вроде бы одни наемники – всякая срань, даже негры… Пачками они сдаваться не будут. Но им для совместного прорыва тоже сутки нужны – для самого примитивного слаживания… Но это я все так говорю… на те проценты, которые «двадцать». А по уму – не должны они здесь лезть.
– Угу, – сказал Самохвалов. – Не должны. Особенно нам – ничего не должны.
– Это верно, – вздохнул Примаков. – Погода мне не нравится… Свяжись ка еще раз с мете.
А погода и впрямь была дрянной – туман, который, похоже, рассеиваться не собирался… Самохвалов поговорил по закрытой связи, положил трубку.
– Видимость – пятнадцать метров. На трое суток – от вчерашнего. То есть до 29 го… Товарищ полковник, я вот все думаю, брать ли минометы. Скорость движения в гору – не больше трех километров… А нам километров шестнадцать шлепать… С минометами зависнем на склоне… Помните рейд на Кишкинахуд в восемьдесят восьмом, в ноябре?
Примаков сморщил лоб, припоминая:
– В октябре… А минометы – бери… Ну, пойдешь чуть помедленнее… Когда выходишь?
– В 6.00.
– Ясно… Значит, что еще… У «вованов», у Ельцова, позывной – Рыжий.
– Знаю.
– Так… Слушай, а Числов то у тебя вернулся?
– Ага, – усмехнулся Самохвалов. – Утром еще из Моздока бросили… Какой то он из этого Питера приехал… как пыльным мешком прихлопнутый. Повидаться хотите?
– Да, – сказал Примаков. – Есть один вопросик… Да я его сам найду… Ладно, майор, хай будэ грэчка. Аллах акбар?
– Воистину акбар…
Они обнялись. Перед тем как выйти из палатки, Примаков еще раз глянул на карту. На месте, где находился перевал Исты Корт, майор Самохвалов пометил карандашом: БР 13, 27.02.
…Боевики и не собирались изначально уходить через Исты Корт, но… Вмешался его величество случай.
Вытесненные из Грозного, сепаратисты понимали, что основные дороги федералы, конечно, постараются перекрыть – и в их среде были самые разные мнения о том, где конкретно прорываться… Вообще, после выхода из Грозного пошел период перестройки всего сепаратистского движения. Из двадцати тысяч боевиков треть, ополченцы, просто разбежались по домам. Правда, с оружием. Еще треть пребывала в «броуновском движении» – сугубо чеченский феномен: вчерашний боевик сегодня наудачу подряжался на стройку, а завтра мог стать обычным дорожным рэкетиром. Ну а если поступали деньги от «сердобольных братьев по вере», то почему бы и не заложить фугас – строго по прейскуранту? И только последняя треть даже не пыталась искать себе мирной жизни, надеясь лишь на «боевого друга Калашникова».
Именно в это время изрядно обновилась и иерархия «горно ночной власти»: в «эмирах», «генералах» и прочих «полевых командирах» остались только те, кто после Грозного сумел сохранить свое воинство…
В число последних попадал и Хамзат. Его отряд выходил из Грозного с басаевцами. Из пятидесяти двух человек Хамзат потерял лишь семерых. Люди Хамзата были сплошь гудермесцы аллероевцы, непримиримые враги влиятельного клана Ямадаевых, которые сдали федералам Гудермес, чтобы стать «элитой новой Чечни». В ту пору главным Гудермесским «эмиром» еще считался Салман Радуев, обещавший Масхадову и Басаеву оборону «до последнего гудермесца». Поначалу Хамзат Салмана и искал. Но радуевская «армия генерала Дудаева» после нескольких стычек с ямадаевцами подраспалась, бойцы разбрелись по тейповым бандам, да и у самого Салмана, носителя титановой пластины в черепе, – изрядно поубавилось «комсомольского задора». На отряд Хамзата «положил глаз» Басаев – положить то он положил, однако по здравому размышлению решил гудермесцев в Веденский район не брать – ему нужно было прежде всего спасать своих братьев по тейпу – а где столько схронов лежек запасешь? Зима ведь… И вообще, аллероевцы, они в горах – чужие… Правда, Масхадов – тоже аллероевец, но он не столько «военачальник», сколько «знамя национального движения»… В общем, Басаев с Хамзатом простился – хотя и симпатизировал ему: Шамиль ведь, как и Хамзат, учился у талибов.
Хамзат тогда понял главное: воевать до победы будут не чабаны колхозники, а спецы, как он, – муджахеды с международным стажем. А такие в значительной мере были как раз у Хаттаба, подбиравшего людей не по тейповой принадлежности, а исключительно по деловым качествам. Один только отряд «Джамар» чего стоил: свыше шестисот бойцов, на треть – наемники, арабы и афганцы. Они, между прочим, ушли из Грозного еще до начала штурма – и «застолбили» Аргунское ущелье… Правда, поговаривали, что с этими наемниками тоже не все так просто было… Якобы какой то афганец со своими людьми сунулся по ошибке в уже федеральный Гудермес и впрямую предложил Ямадаеву:
– Плати по штуке баксов в месяц – от кого хочешь район освободим. Хоть от федералов, хоть от Радуева…
Был этот афганец когда то капитаном армии Наджибуллы, воспитанником советского училища… Но казусы, как известно, везде случаются… А вообще то, у Хаттаба дело было поставлено хорошо. И платил «черный араб» щедрее других – а это ведь решало очень многое. С ослаблением позиций Радуева (у Салмана начались серьезные перебои с поступлением денег из России) Хамзату все проблемнее было удерживать своих людей – у всех ведь много родственников, все хотят кушать. Сам то Хамзат скрягой не был и этим сильно отличался от уголовников наемников. Особо легендарных заслуг за его отрядом, правда, не числилось – но он почти без потерь вышел сначала из Дагестана, потом из Грозного. Рано или поздно Хамзат все равно «сошелся» бы с Хаттабом, который, может, и не считался таким «гениальным полководцем», как Басаев, но уж «менеджером» сепаратистского повстанчества явно был «от Аллаха». Но
