– Надеюсь, ты уже обдумал, как именно будешь бороться с угрозами нашей семье и нашему образу жизни! Ведь ты единственный наследник всего того богатства, которое род Фошаров создавал многие столетия. Это весьма серьезное дело, и не стоит относиться к нему с неподобающим легкомыслием.
– Я этого не делаю, – обиженно сказал он. – Ты должна признать, что самую серьезную проблему мне все же удалось похоронить под толщей ледникового льда.
Тонкие губы Расин растянулись в снисходительной ухмылке, обнажив прекрасные белые коронки:
– Сомневаюсь, что Жюль был бы в восторге от того, что в его семье его называют «серьезной проблемой». Себастьян больше не заслуживает доверия. Из-за его неловких действий мы чуть было не потеряли навсегда самую дорогую для семьи вещь.
– Он не знал, что она находится подо льдом, – спокойно возразил Эмиль. – Он был нацелен только на металлический ящик, и в конце концов добыл его для нас.
– Тщетные усилия, – снисходительно хмыкнула Расин, открыв крышку лежавшего на столе металлического сейфа. – Почти все потенциально опасные обвинительные документы разрушила вода, просочившаяся в него за многие годы.
– Мы ведь этого не знали.
Она проигнорировала его слова.
– Вы также не знали, что эта женщина-археолог сбежала вместе с нашей реликвией! Мы должны во что бы то ни стало вернуть этот шлем. Успех или поражение всего нашего дела самым непосредственным образом зависит от его возвращения. Фиаско в Сорбонне не только провалило нашу попытку, но и привлекло внимание полиции. Затем Себастьян предпринял еще одну безуспешную попытку вернуть нашу собственность, но тот шлем, который он притащил нам из антикварного салона, на самом деле является дешевой подделкой, изготовленной в Китае для провинциальных театров.
– Я сейчас разбираюсь с этим…
– Хватит разбираться, пора действовать. Наша семья никогда не позволяла себе подобных ошибок Мы не должны демонстрировать слабость, иначе нас просто уничтожат. Себастьян стал серьезной помехой на этом пути. Его наверняка видели в Сорбонне. Позаботься об этом.
Эмиль молча кивнул:
– Я все улажу.
Расин знала, что ее сын лжет. Себастьян вел себя как мастиф, обученный убивать по команде хозяина, и был предан исключительно ее сыну. Семья Фошаров не могла позволить себе иметь такого слугу в условиях повышенного интереса общественности к своим делам. Даже с практической точки зрения присутствие Себастьяна представляло собой большой риск. А фамильные традиции никогда не запрещали воспользоваться кинжалом или ядом, когда под угрозой оказывалась не только власть, но и само благополучие клана.
– Да уж, постарайся это уладить как можно скорее.
– Непременно. А тем временем наша тайна остается недосягаемой для посторонних.
– Недосягаемой! Нас чуть было не раскрыли в результате случайно обнаруженного в леднике тела! А теперь ключ от будущего всего нашего рода находится в руках совершенно постороннего человека. Меня в дрожь бросает от мысли, какие опасности подстерегают нас в связи с этим шлемом. Неукоснительно следуй всем моим советам. Когда этот мой химик доктор Маклин отбился от рук, я быстро нашла способ поставить его на место без лишнего шума!
Эмиль хихикнул:
– Да, мама, но ведь это ты собрала всех ученых, которые доставили массу хлопот в виде так называемых «несчастных случаев», кроме, разумеется, Маклина.
Расин уставилась на сына холодным взглядом:
– Ошибка в расчетах, да. Но я же никогда не утверждала, что не допускаю промахов. Напротив, только вполне зрелый человек способен признавать свои ошибки и исправлять их. Доктор Маклин продолжает работу над формулой, так сказать, а мы должны любой ценой вернуть реликвию, чтобы раз навсегда восстановить целостность и силу нашего рода. Ты добился хоть какого-нибудь прогресса на этом пути?
– Этот антиквар, Шарль Дарнье, куда-то пропал. Сейчас мы пытаемся выйти на его след.
– А как насчет этой женщины-археолога?
– Похоже, она тоже исчезла из Парижа.
– Продолжай следить за ними, а я подключу профессиональных агентов, чтобы поскорее отыскать ее. Мы должны действовать тихо. Тем более что у нас, кажется, появилась еще одна проблема: Океанографический институт вместе с агентством НАПИ решили приступить к исследованию Затерянного города.
– Курт Остин, тот самый человек, который вытащил этих исследователей из-под ледника, тоже работает на это агентство. Есть здесь какая-то связь?
– Насколько мне известно, нет, – задумчиво сказала Расин. – Совместная экспедиция была сформирована задолго до того, как Остин появился в наших краях. Я боюсь, что эта экспедиция может наткнуться на результаты нашей работы и поднять шум.
– Этого нельзя допустить.
– Согласна. Так что я решила приступить к реализации нашего плана. Глубоководный аппарат «Элвин» должен осуществить несколько погружений на дно океана… Надо сделать все возможное, чтобы он исчез уже после первой попытки.
– Ты думаешь? – засомневался Эмиль. – Ведь это неизбежно приведет к широкомасштабной спасательной операции, которая привлечет внимание огромного количества журналистов и следователей.
Губы Расин скривились в жесткой ухмылке.
– Верно, но только в том случае, если его исчезновение станет достоянием мировой общественности. Научно-исследовательское судно исчезнет так же внезапно, причем вместе с командой, и еще до того, как станет известно о пропаже субмарины. Таким образом, всем спасателям придется рыскать по океану площадью несколько тысяч квадратных миль.
– Судно, исчезнувшее вместе с командой! – невольно воскликнул Эмиль. – Твои таланты всегда вызывали у меня чувство восторга, но я никогда не думал, что у тебя такой размах.
– Учись. Всегда используй поражение в качестве важнейшего этапа в подготовке будущего успеха. Это судно на всех парах мчится к Затерянному городу с полным набором всех наших ошибок. А за ним будет наблюдать другое судно в нескольких милях… И этот корабль бросит якорь неподалеку от места погружения. Как только «Элвин» спустится под воду, на втором корабле – нашем – будет поднята по тревоге вся команда и объявят, что на научно-исследовательском судне начался пожар. Туда сразу же будет послана команда так называемых спасателей, которые сделают свое дело. На исследовательском судне произойдет взрыв, который можно инициировать с помощью пульта дистанционного управления. Команду, разумеется, снимут с борта и благополучно доставят на корабль спасателей, после чего оба судна быстро исчезнут под водой, не оставив никаких свидетелей. Мы не допустим повторения ситуации с тележурналистами.
– Да, это была катастрофа, – признал Эмиль.
– Телевизионное реалити-шоу, – уточнила она. – Нам еще повезло, что единственная оставшаяся в живых свидетельница была признана невменяемой и сейчас ее никто не слушает. Еще кое-что: Курт Остин просит о встрече и обещает сообщить важную информацию о нашей семье, которая так или иначе связана с найденным в леднике человеком.
– Ему что-то известно насчет Жюля?
– Выясним. Я пригласила его сюда, чтобы выяснить, не слишком ли много он знает. Если так, то я отдам его в твои руки.
Эмиль встал со стула, обошел вокруг стола и поцеловал мать в щеку. Расин внимательно следила за ним, когда он повернулся и вышел из комнаты, размышляя о том, насколько ему удалось впитать в себя дух рода Фошаров. Как и его отец, Эмиль был умен, жесток – самый отъявленный садист. Плюс алчность. Но ему явно недоставало чувства здравого смысла и импульсивности. Именно руководствуясь здравым смыслом, Расин убила своего мужа много лет назад, когда его действия стали подвергать риску реализацию ее планов.
Конечно, Эмиль старался овладеть ее ментальностью, но она все же опасалась за будущее империи
