мы в конце концов научились покорять самих себя.
Оран кивнул, глядя не на Джима, а на пол, немного впереди себя, пока они шли.
– Да, человеческое – самое трудное, – сказал он как бы самому себе. – Ты знаешь, мой брат, Галиан, глядя на тебя, немедленно подумал бы: что за прекрасные слуги из них получатся. И, возможно, он прав… Возможно, он прав… но…
Они вновь повернули, зашагав в обратном направлении, и Император оторвал свой взгляд от пола, взглянув на Джима.
– …но я так не считаю. У нас слишком много слуг.
Его улыбка поблекла. Некоторое время они шагали в молчании.
– У вас есть свой собственный язык? – продолжал говорить Император Джиму на ухо, вновь глядя в пол. – Свое собственное искусство, история, легенды?
– Да, Оран, – ответил Джим.
– Тогда вы заслуживаете большего, чем быть просто слугами. По меньшей мере, – тут Император вновь послал Джиму одну из своих коротких ослепительных улыбок, прежде чем опять уставиться в пол, – я знаю, что ты, по крайней мере, заслуживаешь лучшего. Видишь ли, я не удивлюсь, если в один прекрасный день прикажу оформить твое усыновление, так что ты практически станешь одним из нас.
Джим промолчал. Через минуту, когда они опять повернули, Император искоса взглянул на него.
– Ты хочешь этого, Джим?
– Я еще не знаю, Оран.
– Честный ответ… – прошептал Император, – честный ответ… Ты знаешь, Джим, что теория параллельных пространств говорит нам, что все возможные события должны произойти рано или поздно?
– Параллельные пространства? – не понял Джим.
Но Император продолжал говорить, как будто ничего не слышал.
– Существует вероятность, что где-то есть мир, в котором Император – это ты, Джим, а Высокородные – это твой народ. А я – Дикий Волк, которого привезли сюда, чтобы показать мое варварское искусство тебе и твоим придворным…
Он сильнее сжал плечо Джима. Искоса взглянув на Императора, Джим заметил, что глаза монарха стали ничего не видящими и пустыми. Оран шел вперед, все тяжелее наваливаясь на плечо Джима; создавалось впечатление, что Император ослеп и движется за Джимом, как за поводырем.
– Ты когда-нибудь слышал о Голубом Звере, Джим? – прошептал он.
– Нет, Оран, – ответил Джим.
– Нет… – прошептал Император. – Нет. И я тоже не слышал. И я просмотрел записи всех легенд во всех мирах – и нигде я не нашел упоминания о Голубом Звере. Если никогда не было такого чудовища, как Голубой Зверь, то почему я его вижу, Джим?
Сейчас он сжимал плечо Джима, словно тисками. Но все же голос Императора оставался тихим и мягким, почти ленивым, словно он грезил вслух. Для любого Высокородного, наблюдавшего со стороны, их беседа должна была казаться вполне нормальной, только тихой.
– Я не знаю, Оран, – сказал Джим.
– И я не знаю, Джим. Вот это самое странное – я его видел уже три раза, и всякий раз он был в дверях передо мной, как будто заслонял мне дорогу… Знаешь, Джим… иногда я совсем как остальные Высокородные. Иногда мой ум ясен… и я все вижу и понимаю намного лучше, чем любой из них. Вот почему я знаю, что ты не такой, как другие, Джим. Когда я впервые увидел тебя после окончания боя с быком, я смотрел на тебя… и внезапно я увидел тебя словно в телескоп – ты был очень маленький, но я видел тебя очень резко. И я видел в тебе много маленьких и четких деталей, которые кроме меня не видел никто. Ты можешь быть Высокородным, а можешь и не быть им – как хочешь, Джим. Потому что это не имеет значения… Я видел это в тебе. Это не имеет значения.
Голос Императора прервался. Но он продолжал толкать Джима вперед, слепо идя рядом с ним.
– Вот так со мной всегда, Джим… – вновь заговорил он. – Иногда я вижу все очень хорошо и ясно. Тогда я понимаю, что я на шаг впереди всех Высокородных. И это странно – я представляю из себя именно то, к чему мы стремились целыми поколениями – быть на шаг впереди, но мы еще не в состоянии принять этот шаг… Джим, ты понимаешь меня?
– Да, Оран, – ответил Джим.
– Но иногда, – продолжал Император, причем Джим так и не понял, услышал тот его ответ или нет, – иногда, как только мне начинает становиться все ясно и четко, то стоит мне вглядеться пристальнее, так все расплывается перед моими глазами и словно все застилает туман. И я теряю чувство того острого внутреннего зрения, о котором я тебе говорил. И тогда я начинаю видеть всякие сны – и днем, и ночью. Например, я уже трижды видел Голубого Зверя…
Император вновь замолчал, и Джим подумал, что это очередная остановка перед продолжением беседы. Но внезапно рука Императора упала с его плеча. Джим видел, что Оран вновь смотрит на него ясными глазами, весело улыбаясь.
– Ну, что ж, я не должен задерживать тебя, Джим, – сказал Оран совершенно нормальным голосом. – Это твой первый вечер и, в конце концов, ты почетный гость. Почему бы тебе не повеселиться, не познакомиться с кем-нибудь? Мне надо найти Вотана. Он всегда очень беспокоится, когда я один.
Император исчез. Джим остался стоять на месте, и постепенно пустое пространство вокруг него начало заполняться людьми, не только присутствующими, но и вновь прибывшими. Он оглянулся в поисках Ро, но нигде не нашел ее.
– Адок! – тихо сказал он.
Старкиен возник рядом с ним.
– Прости меня, Джим, – сказал Адок. – Я не знал, что Император уже окончил беседу с тобой. Я нашел того слугу, которого ты приказал мне отыскать.
– Перемести меня туда, откуда я смогу увидеть его, а он не сможет видеть меня, – приказал Джим.
Внезапно они очутились в узком полусумрачном месте между двух колонн, лицом к открытому пространству между колоннами, где прямо в воздухе висело множество подносов со всевозможными яствами и напитками.
Среди этих подносов стоял низкорослый слуга, коричневокожий человек с темными, свисающими назад волосами. Джим и Адок стояли позади него, и, глядя мимо него, они могли видеть другого слугу, шедшего вперед с полным подносом яств.
– Хорошо, – сказал Джим.
Он запомнил расположение этого места, а затем перенес себя и Адока обратно, туда, где он в последний раз разговаривал с Императором.
– Адок, – мягко сказал он. – Я хочу попытаться быть все время на виду у Императора, то есть так, чтобы я мог его видеть. И я бы хотел, чтобы ты тоже не терял меня из виду. Когда я исчезну, ты должен подойти к Вотану, который будет рядом с Императором, и передать ему, что он мне нужен, как важный свидетель. Затем перемести его туда, где находится этот слуга. Ты понял?
– Да, Джим, – бесстрастно подтвердил Адок.
– А сейчас, – сказал Джим, – как мне найти Императора?
– Я могу перенести тебя туда, – сказал Адок. – Все Старкиены могут найти своего Императора в любое время. Это на тот случай, если мы понадобимся.
Внезапно они очутились еще в каком-то месте Большой Комнаты Сборов. Джим огляделся и увидел Императора всего в нескольких футах от себя – на сей раз он не был вовлечен в частную беседу, а разговаривал сразу с несколькими Высокородными и смеялся. Вотан, хмуря свои желтые брови, стоял возле его локтя.
Джим обернулся и увидел Адока, наблюдающего за ним на расстоянии примерно в двадцать футов. Джим кивнул ему и постарался двигаться с толпой так, чтобы находиться примерно на одном и том же расстоянии от Императора.
Дважды Император неожиданно менял свое местоположение. Дважды и Джим менял позицию, прибегая к услугам Адока. К его удивлению, ни один из Высокородных рядом с ним не обращал на него особенного внимания. Они, казалось, не желали замечать Дикого Волка, в честь которого был устроен вечер, и если их
