Вот они! Тускло-коричневое и черное пятно, выделяющееся на фоне разноцветных ярких шапок, шарфов и седел остальных жокеев. Дакар вывел Монсо на дорожку. У него легкое седло, какими пользуются военные курьеры. В отличие от остальных всадников с их безопасными седлами, у него укороченное стремя, он почти стоит во время езды.
Эйдрис про себя улыбнулась. Так скачут в гонках всадники племени кайоги… с короткими стременами, прижимаясь к загривку, а не давя на спину лошади. Молодая женщина по собственному опыту знала, что поза Дакара дает коню максимум свободы движений, одновременно значительно уменьшая сопротивление ветра.
Зрители, горожане Рилон Корнерса, тоже заметили необычную посадку незнакомца. Несколько оборванных завсегдатаев, которых она видела в палатке, где делаются ставки, принялись показывать пальцами и смеяться, предсказывая, что молодой человек разобьет голову о твердую землю, как только начнутся скачки.
Лошади заняли свои места за натянутой веревкой, появился официальный стартер. Это была жена мэра, седеющая полногрудая женщина, стоявшая рядом с судьями на помосте. В руке она держала красный шарф, который развевался на ветру.
Проходили минуты, лошади волновались и плясали, всадники заставляли их занять место на стартовой линии. Эйдрис заметила, что никто из всадников не приближал коня к Монсо: Дакар без споров занял позицию на дальнем краю, где коню приходится преодолевать большее расстояние – дополнительное преимущество других всадников. Эйдрис прикусила губу, думая о серебряных монетах, которыми заплатила за ставку… она не должна была этого делать.
Мгновение спустя линия лошадей застыла; красный шарф взлетел в воздух.
Упал веревочный барьер.
Толпа взорвалась возбужденным гулом: лошади устремились вперед, каждый всадник пытался занять позицию поближе к внутренней изгороди. В толпу полетели комки сухой грязи, отброшенные сильными копытами.
«Монсо! Где он?»
Эйдрис изгибала шею, отчаянно пытаясь разглядеть, но в толпе большинство мужчин выше нее. Сказительница втиснулась между хозяйкой с корзиной кур и наемником, дыхание которого свидетельствовало о хорошем знакомстве с местным элем. Встав на цыпочки, стиснув кулаки, она сумела рассмотреть дорожку. Постепенно становились видны отдельные лошади.
Впереди серая… потом каштановая… третьей идет мышастая… рыжая голова в голову с темно- каштановой, затем гнедая. Вороной не видно!
Страх словно кулаком стиснул горло Эйдрис. «Монсо! Дакар! Где вы?»
Сказительница с тревогой посмотрела вдоль дорожки; она опасалась увидеть лежащих коня и всадника. Но на изрытой копытами почве дорожки никого нет. Удивленная, девушка вернулась к гонке.
Лошади, по-прежнему сбившись в тесную кучку, делали дальний поворот. Но когда они достигли противоположной стороны большого овала, Эйдрис разглядела, что рядом с каштановым, идущим вторым, словно приклеенная, держится черная тень.
– Вперед! – прошептала Эйдрис, не слыша собственного голоса в гуле толпы. – Беги, Монсо!
Словно услышав ее, Дакар направил своего черного коня опасно близко к внутренней изгороди; и вдруг перед ними дорога очистилась. Эйдрис ахнула. Монсо устремился вперед с такой скоростью, словно только начинал бег. За одно мгновение он догнал серого лидера. Еще мгновение – и он его обогнал.. на корпус… па два корпуса…
Эйдрис зажала рукой рот, видя, что Дакар держит коня на поводу, не позволяя ему бежать свободно и изо всех сил. Руки его постоянно двигались, он натягивал удила, прижимал сталь ко рту жеребца. А черный жеребец, двигаясь со скоростью бури, продолжал уходить вперед!
– Это противоестественно! – закричала женщина с курами. – Он прошел мимо Серой Стрелы Хаурела, как будто та впряжена в плуг. А ведь быстрее этого коня в нашем городе не видели уже много лет!
– Да, – согласился наемник и с треском разломил надвое свою дощечку с обозначением ставки. – Никакая лошадь не может так бежать. Никакая нормальная лошадь.
«Никакая нормальная лошадь».
Неожиданная мысль заставила Эйдрис закусить зубами губу, чтобы не крикнуть. Она поняла, где видела таких коней, как Монсо. Красная искра в глазах жеребца не была отражением солнца! «Это не обычная лошадь, как Серая Стрела! – подумала она. – Но… как? Как можно поймать и приручить кеплианца?»
Эйдрис вспомнила один-единственный случай, когда видела демонов-коней, посланных Тьмой, чтобы заманивать неосторожных путников. Это было вскоре после исчезновения ее матери. Она, Джервон и лорд Керован были в поиске и заночевали у ручья в долине, которая показалась им покинутой.
Эйдрис в предрассветном серебре выбралась из-под одеяла и увидела рядом с лагерем коня. Кеплианец походил на прекрасного черного высокого жеребца, он спокойно щипал траву. И Эйдрис, и Джервон вскрикнули от восторга при виде этой великолепной головы, тонких сильных ног… бегущих плавных линий шеи и всего тела.
Они с отцом одновременно двинулись вперед, очарованные неземной красотой коня. И оба могли бы погибнуть, если бы дорогу им не преградил Керован. Браслет на его руке слабо светился. И когда этот свет коснулся их глаз, они пошатнулись, возвращаясь к нормальным чувствам: древний талисман обладал способностью предупреждать о зле и защищать от него.
Керован предупреждающим жестом поднял руку.
– Уходи, злое существо! Уходи и не возвращайся!
Свет браслета коснулся кеплианца, тот фыркнул от боли и ускакал.
«Монсо – кеплианец. Это многое объясняет, – думала Эйдрис ошеломленно, почти не слыша разочарованный гул зрителей. – Но у него… нет той сверхъестественной красоты и правильности форм, как у того. Может, он помесь? Возможно ли, чтобы кеплианцы скрещивались с обычными лошадьми?»
