– Он научил меня основным принципам. Но предупредил, чтобы я не пытался открыть Врата. Он сам это сделал однажды, попал в другой мир и оказался порабощенным там на много тысяч лет.
Эйдрис вспомнила, что Алон уже упоминал об этом, и прикусила губу.
– Но если есть возможность шагнуть из одного места в другое, далекое, за одно мгновение, мы должны рискнуть! Иначе нам никогда не поймать Яхне.
– Знаю, – тяжело ответил он. – Позволь мне подумать, как это осуществить. А сама приготовь еду посытнее. Использование Силы отнимает много энергии… пища хоть несколько ее восстановит.
Эйдрис кивнула и в серых предрассветных сумерках принялась готовить еду. Она обнаружила, что у нее самой нет аппетита, но заставила себя есть, не зная, когда удастся снова перехватить. Алон механически жевал и глотал, не отводя взгляда от входа, изредка бормотал какие-то непонятные слова, как будто пробовал их на слух.
– Эйдрис, – сказал он, когда солнце на востоке поднялось над заснеженными вершинами, – дай мне на время твой талисман.
– Талисман… – повторила она неуверенно; потом, следуя за его взглядом, взяла посох с рукоятью в виде головы грифона и с глазами из кванской стали.
– Существует много способов открывать Врата, – сказал молодой посвященный, – но так как эти сделаны из кристалла, я считаю, что их можно привести в действие звуком. Если по кристаллу ударить, он издает музыкальный звук. – Говоря так, он постучал по центру кристалла головой грифона. Воздух заполнил чистый звенящий звук – в нем слышалась та же призрачность и необычность, которая привлекла внимание сказительницы ночью.
– Ммммммм… – пропел Алон, стараясь безуспешно повторить этот звук. Но голос его звучал слишком низко, да и слух подвел. Посвященный нахмурился, потом повернулся к спутнице. – Госпожа, ты можешь спеть эту ноту?
– Она высокая, – ответила сказительница задумчиво, – а у меня альт. Но возможно… Ударь снова, пожалуйста.
Он послушался, и Эйдрис повторила звук. Она чувствовала, что далека от успеха.
– Я много дней не пела, – пожаловалась она, – но, может, если разогреюсь…
– Постарайся, – попросил он.
Сказительница попробовала ноты, потом, через несколько минут, когда голос разогрелся, спела несколько песен. Алон улыбнулся, слушая «Волшебника с одним заклинанием».
– Будем надеяться, что у меня найдется больше, – заметил он.
– Ударь по кристаллу снова, – приказала сказительница, и, когда он послушался, ее голос взлетел, точно повторив ноту.
Кристалл засветился фиолетовым светом, окутав им лицо и руки Алона. На его поверхности что-то сверкнуло, юноша удивленно вскрикнул. В его руках оказался правильной формы кусок хрусталя, прозрачный с одной стороны, аметистовый с другой. Эйдрис с изумлением увидела, что поверхность зеркала оставалась нетронутой!
– Что это? – спросила она. Алон разглядывал дар зеркала, пропуская через него, как сквозь призму, солнечные лучи.
– Наш ключ к Вратам, – ответил он. – Надеюсь, он подойдет. Монсо! – позвал он, и кеплианец, осторожно фыркнув, подошел к нему.
Алон протянул руку и схватил жеребца за длинную переднюю ногу, потом конским волосом привязал хрусталь ко лбу Монсо.
– Что ты делаешь? – с любопытством спросила Эйдрис.
– Я не оставлю Монсо, – сказал Алон. – Он нам понадобится, если мы хотим догнать Яхне.
Наконец он закончил. Дар зеркала свисал в сетке из конского волоса у Монсо меж глаз. Алон сел в седло, протянул руку девушке. Он по-прежнему держал в правой руке ее посох.
– Когда я вызову ноту, ты должна петь ее как можно дольше, что бы ни увидела и ни почувствовала. Прошу тебя, пой, не останавливаясь, иначе мы можем погибнуть!
– Понимаю, – спокойно ответила она.
Послав Монсо вперед, Алон протянул руку к зеркалу. Но кеплианец с фырканьем отшатнулся от него.
– Спокойней, спокойней, приятель, – уговаривал юноша жеребца. – Я знаю, это трудно и непривычно, но ты должен стоять неподвижно, когда я ударю!
Еще дважды посылал он жеребца вперед, и оба раза в самый последний момент тот отскакивал.
– Монсо! – строго приказал Алон. – Пошел!
Полукровка сделал неохотный шаг вперед и остановился перед зеркалом, которое запотело от его дыхания. Алон ударил поверхность зеркала головой грифона, а Эйдрис подхватила ноту и держала ее…
… держала…
… увидела, как меняется поверхность зеркала, светится, становится туманной… прозрачной.
– Вперед! – крикнул Алон, наклонился и сильно ударил жеребца по шее.
С громким ржанием Монсо устремился вперед, его неожиданный прыжок чуть не сбросил Эйдрис. Голос ее едва не дрогнул, но она заставила себя продолжать.
Передние ноги кеплианца исчезли в аметистовом тумане, потом исчезла морда, шея, плечи… Эйдрис закрыла глаза, когда туман коснулся ее лица. Она испытала головокружение и перестала ориентироваться в
