– Ты примешь мою внешность, возьмешь одежду и уйдешь, – задумчиво сказала Эйдрис – Изобретательный план, но мой отец – солдат, он учил меня тактике и умению действовать незаметно, и я знаю, что обычно самый простой замысел имеет наибольшие шансы на успех. А что будет со мной?
– В этом недостаток плана, – мрачно ответила девушка. – Тебя будут допрашивать, и если ты позволишь хоть слегка усомниться в твоих словах, они извлекут из тебя правду с помощью Силы.
– Я скажу, что ты заколдовала меня, сделала беспомощной своим волшебством, – ответила Эйдрис; слова у нее вырывались быстрей, чем складывались мысли. – А чтобы они поверили, ты должна будешь меня связать. Я останусь только в белье и сорочке. Может, разумно также лишить меня сознания.
– Я не могу причинить тебе вред! – возразила Аврис.
– Я тебе покажу, куда ударить, – ответила сказительница. – Удар лишит меня сознания, но особого вреда не причинит. Только несколько часов будет болеть голова.
– Но…
– Ты сделаешь то, что должна, – твердо сказала Эйдрис. – Помни, что меня не заподозрят, если найдут связанной и без сознания, с шишкой над ухом. Сомневаюсь, чтобы в таких обстоятельствах волшебницы заподозрили нас в заговоре.
– Но что если они заподозрят тебя? Вырвут у тебя правду?
Сказительница задумалась.
– Не думаю, чтобы со мной что-нибудь сделали за то, что я позволила украсть свою одежду и инструмент. Это не преступление, особенно учитывая, что у тебя есть Сила, а у меня нет. Они легко поверят, что ты меня заставила. И еще вот что: я не гражданка Эсткарпа.. могу искренне заявить, что местных законов не знаю. Это доказывает и тот факт, что я просила одну из колдуний помочь презренному мужчине.
– Да, – задумчиво согласилась волшебница. – И мужчины, и женщины, живущие в наших границах, конечно, знают обычаи крепости. – Она свела брови, озабоченно нахмурившись. – Но ударить тебя… нет, не смогу! Надо найти какой-то другой способ.
Эйдрис схватила девушку за плечи, сжала сильными пальцами до боли.
– Ты хочешь снова увидеть своего жениха?
– Да… – прошептала Аврис.
– Тогда будешь делать, что я скажу. Ты должна! Каждое мгновение задержки увеличивает риск раскрытия!
Плечи девушки поникли.
– Хорошо. Но тебя все равно будут допрашивать. Что ты скажешь?
Эйдрис невесело улыбнулась.
– Не забудь, что я сказительница. В моей профессии нужно быть и актрисой. Мне поверят.» По крайней мере, надеюсь на это «, – про себя добавила она.
– Еще один вопрос, – сказала волшебница. – Почему ты так поступаешь? Я могла бы понять, если бы ты ничем не рисковала. Но так тебе грозит большая опасность. Не стоит легкомысленно относиться к гневу колдуний. Так почему ты помогаешь мне?
Эйдрис колебалась.
– Я тоже жила среди тех, кто распоряжается Силами, мне неподвластными, – сказала она наконец. – И никому не пожелала бы такой судьбы. И если ты действительно подскажешь мне дорогу к месту знаний, к этому Лормту, где я нашла бы помощь в своем поиске… – Она пожала плечами. – Ничего во всем мире не значит для меня больше.
Аврис протянула руку, и после недолгого колебания Эйдрис взяла ее. Маленькие пальцы волшебницы холодны, но пожатие крепкое.
– Благодарю тебя… сестра.
Эйдрис осталась в маленькой кладовой, а Аврис принялась торопливо отыскивать все необходимое для создания иллюзии. Она вернулась с небольшой шкатулкой, полной трав и других снадобий, и они начали.
Потребовалось всего несколько мгновений на то, чтобы Аврис надела верхнюю одежду Эйдрис. Потом сказительница стояла, дрожа, а волшебница внимательно смотрела ей в лицо, запоминая его черты.
– Я могу это сделать… – прошептала она, словно про себя.
– Тогда прошу тебя – начинай, – сказала сказительница, стараясь не стучать зубами. – Пол такой х- холодный.
– Хорошо. – Аврис порылась в шкатулке, достала оттуда сухой лист и протянула его сказительнице. – Мне понадобится твоя слюна и несколько волосков – живых, выдернутых с корнем. Положи это все сюда.
Эйдрис давно привыкла к колдовству, хотя сама не могла им пользоваться, и потому не стала ни спрашивать, ни спорить. Она плюнула на лист, втерла слюну в коричневато-зеленую поверхность, потом вырвала несколько волосков и положила на середину.
– Вот, – сказала она.
Волшебница не ответила, только взяла листок и сосредоточенно закрыла глаза. Поднеся лист к губам, она подула на него, потом свернула в комок. Медленно начала проводить этим комком по своему лицу. И при этом пела негромко и монотонно. Эйдрис узнала слова древнего языка, языка Силы, на котором еще иногда говорят в далеком колдовском Арвоне.
Музыка словно позвала ее. Эйдрис взяла свою арфу и начала негромко подыгрывать. Потом запела, голос ее слился с голосом волшебницы, и вдвоем девушки произвели причудливую странную мелодию, от
