имевшим отношение к утренним событиям, не возвращался до обеда. Вслед за почтенным градоправителем заволновались и другие купцы, заключившие сделку с Лотриком. В конце концов все они пришли к одному и тому же выводу — так что, когда утомленный утренней беготней шкипер направился пообедать в «Морскую птицу», там уже собрались все негоцианты Мирены. Рассевшись за столиками и попивая пиво, купцы и судовладельцы — числом семь — поджидали окончания беседы Томена и приезжего дворянина. А чародей не торопился. Он вел неспешный разговор, припоминая свое короткое пребывание во владениях сэра ок- Марнота и попутно расспрашивая рыцаря о хвори, приключившейся с отцом. Завидев приятеля, Великолепный спросил:
— Ваша милость, позволите моему другу Лотрику присоединиться к нам?
— Доброго утра, сэр! — поздоровался Лотрик.
— Да, — несколько растерянно ответил дворянин и снова обратился к магу: — Но вы уже больше часа сидите здесь… Приветствую, мастер!.. Я говорю — вы сидите здесь, хотя упоминали некие приготовления, которые следует сделать до отъезда…
— Все правильно. Именно этими приготовлениями занимался мой приятель. Как дела, Лотрик?
— А ты сам не видишь, Гангмар меня разорви? Вся эта свор… Э, лучшие люди города сидят по углам и пялятся на тебя, потому что у них в карманах — твое серебро, и они не понимают, какого рожна тебе потребовалось столько рыбы!
— А телеги?
— И телеги.
Тут уж «лучшие люди города» не утерпели и, словно по команде, двинулись к их столу.
— Прошу прощения, ваша милость, — обратился к рыцарю один из купцов, — но у нас неотложные дела к этим вот мастерам…
Ок-Марнот огляделся с заметной растерянностью, однако, перехватив веселый взгляд Томена, Догадался, должно быть, что присутствует при некоей авантюре, и решительно поднялся:
— Да, почтенные. Занимайтесь своими делами, я удаляюсь. Мастер Великолепный, завтра с рассветом…
— Не беспокойтесь, ваша милость. Завтра с рассветом мы выступаем. Вот теперь же улажу последние вопросы… И с рассветом — в путь!..
Ок-Марнот еще раз оглядел взволнованные лица миренских купцов и, пожав плечами, удалился. Томен проводил его взглядом, затем обернулся к землякам:
— А теперь я готов ответить на все ваши вопросы, мастера!
Вопросов оказалось немало. Собственно, упрекнуть приятелей было не в чем — они заключали обычные сделки и платили звонкой монетой… Претензии сводились к тому, что как-то не по-дружески это, что не годится так-то вот с добрыми земляками… Шкипер вертелся в кругу обвинителей и, краснея от натуги, пытался перекричать всех, рыча сквернословия вперемежку с оправданиями. Томен же помалкивал и едва не хихикал. Забавным было то, что если бы миренские купцы захотели, то вполне могли собрать такой караван сами. Спокойно и без спешки. Трудно им было бы только сговориться и не пытаться надуть друг дружку во время подготовки. Зато едва им показалось, что их пытаются провести и в чем-то обмануть, откуда только взялись сплоченность и единодушие! Такая трогательная дружба! Наконец, мало-помалу разговор обратился собственно к делу. Томен остановил разошедшегося Лотрика (хотя и не без труда) и объявил, что принимает в компанию любого, кто пожелает. Все равно он уже успел вложить все деньги, заработанные в Ливде. К тому же Великолепному хотелось, чтобы с обозом отправился кто-нибудь из купцов поопытнее — чародей мало смыслил в коммерции, да и на Лотрика надежды было немного. Хотя шкипер любил бахвалиться, его собственное предприятие никак нельзя было назвать процветающим — стало быть, коммерсант он плохой. Так что при обоюдном желании сторон обоз вскоре был сформирован. Не десять фургонов, как Томен сулил ок-Марноту — лишь семь. Зато с караваном отправлялся мастер Эфин — очень опытный купец. Груз в трех телегах принадлежал Томену, а в четвертой — Лотрику. Их земляки смогли наполнить товаром только три повозки — шкипер «Одады» успел скупить большую часть соленой рыбы в Мирене…
Сэр Ройбер был, похоже, несколько смущен. Он то и дело оглядывался на следующий за его знаменем караван из семи фургонов. Должно быть, бравому рыцарю не приходилось прежде участвовать в чужих торговых предприятиях. Собственно, не было ничего предосудительного в том, что важного господина, рыцаря из славного замка Марнот, сопровождает большое количество людей и повозок — скорее, наоборот, это могло быть воспринято как должное… Но сам-то сэр Ройбер знал, что следующие за ним люди — вовсе не вассалы и едут по своим собственным делам.
Но постепенно он привык и успокоился. Дворянин с оруженосцем занял позицию во главе колонны, следом катили фургоны и, наконец, завершали процессию латники, сопровождавшие ок-Марнота в нынешнем путешествии. Горожане тоже чувствовали себя не вполне уверенно. Большинству из них нечасто случалось удаляться от берега, и они были смущены. О трудностях путешествия по владениям сантлакских дворян, об их буйном нраве и привычке к беззаконию в городах побережья ходили всевозможные слухи, да и сами участники торговой экспедиции частенько со смехом передавали друг другу забавные сплетни о том, как какого-нибудь путника ограбил некий дерзкий дворянин… или о том, как очередной замок сожжен и разграблен коварным соседом…
Одно дело хихикать, обсуждая подобные истории, когда сидишь с кружкой в уютном кабаке, в родном городе, где порядок и благопристойность… Совсем иначе ситуация выглядит, ежели ты на облучке фургона, а вон там, на холме, — группа неуклюжих строений, окруженных частоколом. Замок. Один из тех самых замков, в которых как раз и обитают алчные, злые, дерзкие дворяне, готовые ограбить неудачливого путника… А в фургоне, между прочим — твое добро, и тут уж не знаешь, за что дрожать больше, за собственную голову или же за ценный груз в фургоне. Пропадет груз — пойдешь по миру… Теперь рассказы о злоключениях бедняг, подвергшихся нападению здешних феодалов, вовсе не представляются забавными…
Лотрик Корель был сегодня мрачнее обычного, но ругался вдвое тише. Здесь, на суше, он чувствовал себя неуверенно. На море, на палубе собственного судна, или, скажем, на берегу в каком-нибудь портовом кабаке он бывал дерзок, многословен и предприимчив… А здесь… На суше моряк не чувствовал себя опытным и бывалым. В нынешней поездке он полностью зависел от мужества и опыта спутников — рыцаря ок-Марнота и купца Эфина. Даже Томен, «Пекондор-перекинь-через-забор», как шкипер любил дразнить приятеля, — и тот смыслил больше в сухопутных странствиях, чем Корель.
— Как будто все спокойно, — буркнул Лотрик, глядя в широкую спину сэра Ройбера, едущего чуть впереди.
— Погоди, — ухмыльнулся Томен. — Сейчас бояться особо нечего, мы под защитой славного рыцаря. Его герб знают даже здесь, уж поверь мне. Я, когда был учеником, проезжал его владения. Отца нашего сэра Ройбера все местные боятся. Грозный рыцарь! Когда он был помоложе — затевал такие набеги, что, скажем, в Лойзеле его именем наверняка по сию пору детишек пугают… И городишко Лот-Эгилар, где ты будешь рыбой торговать — тоже его владение. Ок-Марноты — род известный и славный.
— Погоди-ка, а чего это я буду торговать? А ты не будешь?
— Нет, приятель, я отправлюсь в замок Марнот к страждущему старику, к папаше нашего сэра Ройбера. Он же в замке, конечно, если в самом деле так болен. А тебе, Эфину и прочим в замке делать нечего. Так что готовься обходиться без меня. Да, пора тебе становиться на ноги и начинать жить своим умом, ты уже достаточно взрослый — вон бородища какая! Ха-ха-ха!..
— Гангмар тебя задави с твоими шуточками, — обиделся Лотрик. — Или я когда не мог без тебя, сопляка, обойтись? Но ты ж, нахальная твоя рожа, и собственный товар на меня навесишь, а? Скажешь, небось, чтобы я и за тебя справлялся, верно?
— Конечно, — сразу став серьезным, кивнул Томен, — а как же. У меня времени не будет рыбой заниматься. Я должен разобраться, что там со старым господином стряслось. Проклятие — если это в самом деле настоящее проклятие — штука редкостная и серьезная. Уж ты мне поверь… А от того, как я справлюсь в замке, и твоя участь тоже будет зависеть.
