— Знаешь, милая, мне пора… Ты славная девушка, и я бы остался с тобой навеки, но…
— Да что ж за день такой нынче, — капризно надулась Энна, — все куда-то спешат…
— Ночь. Сейчас — не день, а ночь, — поправил Томен, наклоняясь, чтобы подхватить с пола скомканный плащ и пряча ухмылку, — должно быть, в этом-то все и дело! Вот и мне пора…
— Эх, ты… а еще маг! — брякнула разочарованная Энна.
— Знаешь, — осторожно заговорил Томен, — все эти легенды о магических посохах, они… э… несколько преувеличены.
Чародей опасался, что девушка рассердится, но Энна пребывала в благодушном настроении.
— Ага, — неожиданно легко согласилась она, — вот и с рыцарскими мечами, оказывается, та же история. Сколько дурацких историй про это рассказывают, заслушаешься, бывало, только на деле выходит пшик… А чародей у меня как-то был… Только старенький совсем… все рассказывал, какой он знающий маг, какой искусник… фокусы показывал…
Томен собирался что-то ответить, но Энна неожиданно закончила:
— Ты лучше.
— Энна, мне в самом деле пора. — Томен перекинул плащ через плечо и развел руками. — Ну, ты же знаешь, как это бывает… Дела, заботы…
— Ага… У Руватега тоже все дела да заботы…
— Ну вот видишь! А мне даже Гангмаровой желчи не надо.
— Откуда ты знаешь, что ему желчь была нужна?
— Я же чародей!.. Ну… я пойду?
К Энне, встрепенувшейся было после упоминания Гангмаровой желчи, вернулась меланхолическая задумчивость, и Томен решил воспользоваться этим обстоятельством и ретироваться. Лихо спрыгнуть на мостовую, как это сделал Руватег, Томен не рискнул. Пока он перелезал через подоконник и нащупывал ногой опору на стене, девушка задумчиво глядела куда-то поверх его головы, теребя кулон и пропуская между пальцев тонкую цепочку… Должно быть, магия в камне наконец-то иссякла.
Шагая по улицам уснувшего Эгилара, Томен вспоминал дочку аптекаря, ее покачивающиеся груди, теплые шершавые ладошки… и раздумывал о том, сколь разнообразные преимущества дает профессия чародея…
Утомленный и умиротворенный чародей явился к постоялому двору и обнаружил, что ворота заперты, а привратник, должно быть, уснул. А может, ушел — во всяком случае, на тихий стук никто не отозвался и ворот не отпер. Шуметь не хотелось — чародею вовсе не улыбалось рассказывать, что он делал в Эгиларе среди ночи.
Не находись маг в незнакомом городе — плюнул бы на приличия с удобствами, да и пристроился ночевать в каком-нибудь укромном уголке. Но в Эгиларе ему не было известно ни одного подходящего местечка. Томен двинулся вдоль стены, прислушиваясь к магическим эманациям, исходящим из спящего здания. Свой мешок он оставил в комнате Лотрика, так что была вероятность определить, где окно приятеля. Точно — за одной из слепых рам маг ощутил знакомые заклинания. Здесь уж он не церемонился и настойчиво (хотя и не очень громко) колотил в раму до тех пор, пока Лотрик не отворил окно, ругаясь и сквернословя.
— Ну и где тебя носил Гангмар, чтоб тебе лопнуть? — поинтересовался заспанный шкипер, помогая приятелю влезть в окно.
— Делами занимался, пока ты здесь дрыхнешь! — огрызнулся Томен. — Собрал улики, нашел свидетеля. Так что, если помрет старый рыцарь, я буду знать, с кем его сынок сможет за батюшку сквитаться.
— Сквитаться… — протянул Лотрик, задумчиво ероша всклокоченные со сна волосы. — Нет, что-то я не соображу среди ночи-то. Если собрал доказательства, так доложи все господам в замке — и делу конец! Никто никого не убьет, никому не надо будет сквитаться…
— Сам доложи, если смелый такой. А я боюсь. Ты вот, если благородного какого-нибудь сэра застукаешь, когда его рука в твоем кармане медяки нащупывает, — ты что тогда, крик поднимешь?
— В кармане? Ты что? Когда это благородные по чужим карманам лазали?
— Вот именно так тебе ответит добрый сэр, если ты горло драть начнешь. А потом вытащит какую- нибудь здоровенную железяку и — того. Покарает. Рыцарь — он ни по карманам не лазит, ни отраву сеньору не подсыпает. Даже если ты его за руку поймал… Ладно, давай спать. Там видно будет… А ну, подвинься! Ишь, разлегся…
— Ладно тебе… Слушай, а чем это от тебя воняет? Ты что, снова в той аптеке побывал?
— Да уж от меня не рыбой воняет… В аптеке… Вот тебя понюхать, так можно решить, что ты в бочке с сельдями живешь. А я в комнате с голубыми занавесками побывал, так-то!
— Да ну?! И чего же ты там?..
— Демонстрировал преимущества магического посоха перед рыцарским мечом. С большим успехом. Все, спать хочу.
Проснулся Томен в скверном расположении духа. Рассказывать что-либо о ночных похождениях он отказался наотрез — да так решительно, что шкипер не решился настаивать. Лотрику редко приходилось видеть приятеля таким раздраженным.
В полдень маг явился к зданию магистрата. Марнотцы собирались восвояси — латники выводили из конюшни лошадей, подтягивали подпруги и стремена… Томен поздоровался и направился к Ройберу. Тот прервал разговор с оруженосцем и кивком поприветствовал мага.
— Добрый день, сэр.
— Добрый, мастер.
— Сэр, я вынужден признаться, — решительно начал Томен, — что магия, использовавшаяся в Крейне, мне неизвестна. Возможно, если я поковырялся бы в трофеях подольше…
— Ничего удивительного! — раздался за спиной мага веселый голос Руватега.
Томен отступил на шаг и обернулся.
— Ничего удивительного! — повторил кудрявый рыцарь, присоединяясь к компании. — Магия подобного рода всегда была под запретом. Мне совершенно случайно удалось наблюдать действие чар подобного рода. Довольно-таки мрачная была картина… Логово чернокнижников мы разорили в тот раз… Но, увы, подвергшийся проклятию так и не смог…
— Ты уже рассказывал эту историю, — сердито перебил кузена Ройбер. — Эй, по коням! Хейнкир, где конь мастера Пекондора? В седла! Мы выступаем в Марнот…
Латники ехали молча, утомленные ночным боем и вчерашним застольем в эгиларском кабаке. Вся похвальба была высказана нынче ночью, все споры отшумели, теперь солдаты отдыхали. Томен приметил, что пара ловкачей умудряется дремать в седлах…
Вот и замок. Повторился ритуал со звуками рога, и створки ворот поползли в стороны. В Марноте победителей ждали, все население замка высыпало к внутренним воротам — еще один неписаный обычай замкнутого мирка рыцарского замка.
Спешившись и вручив поводья подоспевшим конюхам, воины смешались с толпой. Кто обнимал жену, кто-то вручал сынишке тяжеленный меч в ножнах: «Держи, малыш…» Поход был окончен.
— Нынче вечером — пир! — объявил Руватег, сдирая подшлемник и встряхивая головой. Волнистые пряди рассыпались вокруг покрасневшего лица в живописном беспорядке. — Пока что всем отдыхать, но вечером чтобы были готовы! А я к сэру Эрлону, расскажу о победе… и главное — о капище гангмаропоклонников в Крейне. Ему будет приятно узнать. Ройбер, ты со мной?
— Ступай сам, — коротко ответил младший ок-Марнот.
Латники, едва получив разрешение, начали расходиться, толпа во дворе рассыпалась, поредела… Томен выразительно поглядел на сэра Ройбера и, слегка кивнув, неторопливо зашагал к себе, в комнатку на втором этаже. Рыцарь нагнал его на лестнице.
