Глава двадцать третья
«Невероятно, — подумал Джим. — Да еще и неописуемо».
Сквонка, Мэри и его окружало нечто, что можно было описать только как неисчислимое множество невидимых светлячков. Казалось бы, сочетание «невидимые светлячки» было очень странным, но никак иначе описать их было нельзя. Физически они были невидимы, даже приборы «ИДруга» их не улавливали. Но в уме он ясно видел их как множество живых разноцветных огоньков. Цвета бесконечно менялись, так что они будто стояли посреди радуги, которая постоянно складывалась из множества мелких частиц.
И они беспрерывно двигались.
Кроме того, они были не только в корабле, но и вокруг него. Они были в кабине корабля, они были наполовину внутри оболочки корабля, они были вне корабля, роились в космосе и тянулись в межзвездном пространстве как хвост кометы.
— ...Они нас видят! Как тот, другой!
— ...Этот не видит.
— ...Но эти двое видят. Так замечательно видеть вас и быть увиденными вами!
Голоса их звенели у Джима в мозгу, каждый голос выделялся и легко запоминался. На мгновение каждый голос было слышно по отдельности, пока они все не слились в шум приветствий от сотен тысяч таких индивидуальных голосов.
— Кто вы? — спросил Джим.
— Я — это я, — ответил хор голосов.
Джим мысленно покачал головой в изумлении.
— Если бы вы говорили по очереди, мы бы лучше вас расслышали, — сказала Мэри.
— Конечно, если хотите, но что это за способ слышать? — сказал один голос. — Мы любили вашего друга. Мы и вас, я думаю, полюбим. Почему нет побольше таких, как вы, кого можно любить?
— Не знаю, что вы имеете в виду под способом слышать, — ответила Мэри. — И как это — нас можно любить?
— А что, вызывать желание любить можно по-разному? — спросил другой голос.
— Я первая спросила, — сказала Мэри.
— Нет, я первый, — заявил голос, который первым согласился говорить по отдельности.
— Попалась, — пробормотал Джим.
— Что значит «попалась»?
— Нет, все-таки, что вы имеете в виду под способом слышать, — настойчиво продолжила Мэри, — и почему нас с Джимом можно любить?
— Есть только один способ слышать, — сказал голос, заговоривший с ними последним, — и только один способ видеть. Эта маленькая дыра, ваш другой друг, не слышит и не видит нас.
— Вы про сквонка?
— Ну вот, опять, — вздохнул голос. — Вы точно как тот ваш друг, который мог видеть и слышать нас. Конечно, когда нас не видят, это для нас очень болезненно. Вот поэтому мы велели другим вашим друзьям не подходить. Этого мы пустили с вами только потому, что вы двое нас видите и слышите, и мы хотели с вами поговорить. Но вы точно как ваш друг, что был здесь раньше, — мы очень его любили. Он начинал что-нибудь нам говорить и не говорил. И вы так сейчас сделали. Ты сказала «Вы про...», а потом остановилась.
— Я не остановилась, — возразила Мэри, — я сказала, что его зовут сквонк.
— Вот опять. Ты сказала «Его зовут...».
— У нас, похоже, коммуникативная проблема, — заметил Джим. — Когда мы говорим «сказал, говорить», то обычно имеем в виду физические звуки, производимые нами в воздух...
— Разумеется! — ответил говорящий. Про себя Джим назвал его «Вопрос Первый», а поскольку остальных было много, их он обозначил «Вопрос Плюс». — Ты, конечно, все сильно искажаешь, но я, похоже, понял. Вы изменяете свою дыру, чтобы общаться. Но зачем, если можно говорить?
— Когда ты меня прервал, я как раз начал... — заговорил Джим.
— Извини, я и правда тебя прервал.
— ...Да, ему очень жаль.
— ...Очень, очень жаль.
— ...И нам всем тоже очень жаль.
— ...Мы тоже могли прервать, мы не знали, что вы не можете одновременно говорить и слушать.
Последовал вихрь объяснений и извинений, потом он умолк и опять заговорил один голос:
— Теперь я буду ждать, пока ты не скажешь, что закончил говорить.
— Это может быть неудобно, — вставила Мэри. — Почему бы вам просто не подождать, пока один из нас не сделает паузу? Когда мы готовы слушать, мы обычно делаем паузу.
— Хорошо, я так и сделаю, и все остальные тоже. Так кто последним задавал вопрос?
— А ты разве не знаешь? — спросила Мэри.
— Конечно, знаю, я просто стараюсь быть вежливым.
— Джим пытался объяснить, что то, что вы называете «говорить», мы называем «думать»...
— Ну вот, — грустно заметил голос. — Ты как раз собиралась сказать мне, как вы что-то называете, и вдруг сказала...
— Продолжай, — сказала Мэри после минутной паузы.
— Я не говорил, чего ты не сказала, — продолжил Вопрос Первый. — Я имел в виду, что ты сказала ничего, пробел.
— Позвольте мне сделать предложение, — сказал Джим.
— Конечно, — отозвался Вопрос Первый.
— Как я уже сказал, у нас коммуникативная проблема.
— Да, ты сказал, — ответил Вопрос Первый. — Повторять необязательно.
— Извини, — сказал Джим. «Ну вот, опять меня заносит», — подумал он нервно. — У меня есть предложение, которое может помочь нам решить эту проблему.
— Отлично, — откликнулся Вопрос Первый.
— Вот в чем оно состоит. Я начну говорить и объясню как можно полнее про Мэри и про меня. Когда я закончу, то скажу «Я закончил». Потом один из вас мне ответит и скажет, что из моих слов вы услышали, а что нет. Таким образом мы сможем узнать, где мы перестаем друг друга понимать и почему. Если вы не против, я сейчас начну говорить. Вы все будете слушать молча, пока я не скажу «Я закончил». Потом один из вас ответит, а Мэри и я будем только слушать, пока говорящий не скажет: «Я закончил». Потом я опять буду говорить, пока не скажу: «Я закончил». Вы ответите по тому же правилу и так далее. Согласны? Я закончил.
— Согласны. Я закончил, — сказал Вопрос Первый.
— Молодец, Джим, — заметила Мэри.
— Спасибо, но повтори это потом, когда у меня найдется время оценить комплимент, ладно? — сказал Джим.
Он перевел внимание обратно на их невидимо-видимую аудиторию.
— Ладно, я начну, — сказал он. — В какой-то мере мы способны разговаривать, но когда понятие, стоящее за нашей мыслью, неизвестно слушателю или не может быть им понято, вместо него не передается ничего. Слушатель слышит пропуск, пробел, как сказал Вопрос Первый — так я назвал того из вас, кто говорил больше всего.
В результате этого в том, что я сейчас вам скажу, несомненно, будет много пробелов. Я надеюсь, что выяснение того, где именно находятся пробелы, поможет нам определить зоны взаимонепонимания. И мы сможем попытаться заполнить эти пробелы смыслом, пытаясь определить неизвестные понятия.
Для начала я уже понял, что вы не видите разницы между нами и кое-кем из тех, кого вы называете нашими друзьями. Третье живое существо на этом корабле, которое вы по непонятным мне причинам называете дырой, отличается от меня и Мэри. Мэри и я называем себя людьми. У нас есть тела с двумя ногами, двумя руками и головой. У существа, которое мы называем сквонком, третьего пассажира корабля, две ноги, голова и шесть щупальцев, но нет рук.
Мы с Мэри родом с планеты, вращающейся вокруг солнца далеко отсюда, с другой стороны территории,
