Восхождение полной луны

другой стороны, сородичи не сильно-то и старались преподавать нам. В конце концов, зачем бы им утруждаться, когда они всевозможными способами выпинывали нас, едва мы достигли совершеннолетия?

Некоторые волчьи стаи были терпимы к полукровкам. Наша — нет. Основной причиной, по которой нам вообще позволили остаться в живых, послужило то обстоятельство, что наша мать была дочерью альфы стаи, а так же ее угрозы об уходе из стаи, если бы нас приговорили к смертной казни.

Но все же, когда мы наконец-то покинули стаю, для нее это стал таким же облегчением, как и для меня с Роаном. Мать любила нас, мы оба знали это, но она ясно дала понять, что не желает больше с нами встречаться.

Ее решение причиняло боль — нам до сих пор было больно — однако я в силах понять ее желание вернуться к нормальной жизни в стае. Ей было нелегко вырастить щенков, которых, кроме нее, никто не желал видеть.

— Я смотрю, члены рыжей стаи не худосочны, как другие волки? — спросил мой чумазый вампир.

— По большей части нет.

Он кивнул, его взгляд лениво скользил по моему телу, каким-то образом заставляя меня почувствовать себя утопающей в солнечном свете. Почувствовать подобное от создания ночи уже само по себе было странно.

Хотя, если быть честным, вампы вообще-то не были ледяными глыбами, как думали о них люди. Они становились холодными, если недоедали.

Я откашлялась.

— Я бы тебе не советовала делать это.

Его темные глаза искрились весельем.

— А почему бы и нет?

— Ты знаешь почему.

Легкая улыбка тронула губы вампира, от которой у меня перехватило дыхание. Проклятье, когда это мертвецы успели стать такими восхитительными?

— Я был бы не против.

Ну, на самом-то деле, я тоже, но у меня были принципы. По крайней мере, до тех пор, пока не разразится лунная лихорадка.

— Ты здесь, чтобы повидаться с моим соседом, а не со мной, — я умолкла и нахмурилась. — Прошлой ночью ты сказал, что кто-то пытался убить тебя. Если это правда, то почему ты спокойно рассиживаешь здесь, в моем коридоре?

— Потому что они бросили меня умирать. Сомневаюсь, что кто-то из них потрудился вернуться, чтобы проверить удалось ли им это.

— И ты голый и весь в грязи потому, что?..

— Когда меня пронзили колом, я был гол и лежал на земле, между насыпью перегноя и слоем растительного грунта.

Я недоуменно уставилась на него, пытаясь понять, шутит он или нет.

— Тебя выследили в садово-огородном центре?

— Выходит, что так. К счастью для меня, они решили не вонзать кол в мое сердце, а дождаться восхода солнца и полюбоваться, как оно сожжет меня.

— И которое, как мы видим, не сожгло тебя.

Он опять улыбнулся, но на этот раз в его улыбке проскользнуло нечто зловещее.

— Положительный момент — по прошествии нескольких сотен лет, появляется определенная доля стойкости к солнечным лучам. О чем мои нападающие очевидно не знали. Когда забрезжил рассвет, я начал кричать. Они запаниковали и сбежали.

Его повествование навело меня на мысль, что возможно, мужчины, напавшие на него, были новичками в игре «Поймай вампира». Я прислонилась к дверному косяку и поставила полупустую тарелку на пыльный деревянный пол.

— А почему ты просто не овладел их разумом и не отправил в бегство?

— Я пытался, но их сознание было заблокировано. — Он с минуту смотрел на меня, а потом добавил: — Так же как и твое.

Я нахмурилась. Роан рассказывал мне о банде людей рыскающих по городу и пытающихся напасть на след вампиров, но мне тогда показалось, что это обычные подростковые шалости. Маловероятно, что у них хватило бы сил завалить моего вампа, не говоря уже о разработке сильнейшего ментального щита, не позволяющего вампу захватить контроль над ними. И, несмотря на то, что специально разработанные электронные щиты были вполне реальны и действительно справлялись с задачей для которой их создавали, они были настолько дороги, что очень мало кто мог себе это позволить, настолько мало, что их можно было перечесть по пальцам.

— Они были молоды?

— Нет, все — мужчины, как минимум за тридцать.

Звучит хреново.

— Пожалуй, тебе лучше обратиться в Управление. Если в городе есть еще одна группировка, им следует знать.

— Я не могу.

— Почему? Моего соседа может не быть еще несколько дней, а об этом действительно следует сообщить.

— Роан просил меня обращаться к нему, и только к нему.

Я вскинула бровь:

— А я думала, ты не знаком с моим соседом. А если знаком, то почему, спрашивая его прошлой ночью, не назвал по имени?

— Потому что прошлой ночью, я вообще-то не помнил его имени, только адрес, по которому он проживает. И я никогда не говорил, знакомы мы или нет.

Типичный вампир. Я уверена, что те из них кто не были при жизни продавцами, были чертовыми юристами.

— Означает ли это, что ты его недавно видел?

— Да. Перед тем, как те люди поймали меня и пронзили колом. От него я и узнал этот адрес.

Тогда, возможно этот вамп поможет мне найти Роана, если Управление и Джек не захотят его искать.

— Когда это было?

Он нахмурился.

— Я точно не помню.

Проклятье.

— Так где ты с ним виделся?

— Я не могу сказать.

— Тогда почему эти люди решили всадить в тебя кол?

— Есть что-то еще, что я не в силах вспомнить.

— Кажется, ты много чего не можешь вспомнить, — пробормотала я, испытывая противоречивые чувства, колеблющиеся между верой и неверием.

— Прискорбный побочный эффект от нескольких пинков в голову.

Мой взгляд поднялся к его лбу. Под грязью проглядывалось потемневшее пятно, которое могло быть синяком.

— У тебя есть имя?

— Есть.

Мои губы дрогнули в улыбке.

— Может поделишься, или оно тоже затерялось в тумане памяти?

— Куинн О’Конор.

— А я — Райли Дженсон.

Он наклонился вперед и протянул руку. Я автоматически пожала ее, что на самом-то деле, было