Корсаков Артём
Каритас
Caritas (латинский) — любовь без основания, причины, корысти, способная покрыть любые недостатки, проступки, преступления.
Глава первая: Во сне и наяву
— О нет, только не снова! — простонал Артём, в который раз увидев ту самую, непозволительно красивую девушку в длинном, вечернем платье. Она стояла неподвижно, словно восковая фигура, на другой стороне дороги и смотрела прямо на него взглядом, молящим о помощи. Из её прекрасных серо-зелёных глаз медленно спустилась по щеке одинокая слеза, отдавая глухой болью в сердце парня.
Внезапно раздался резкий, неприятный хлопок и позади девушки появился человек в чёрном плаще с большим капюшоном, полностью закрывавшим лицо. Этот человек засмеялся ледяным голосом, пронизывающим насквозь, и толкнул её прямо на оживлённую проезжую часть.
— Нет!!! — закричал Артём, боясь снова потерять самое дорогое в жизни, и побежал навстречу, но было уже поздно.
Удар, ещё удар: девушка легко поднялась в воздух, как пушинка, и, перевернувшись несколько раз, упала на асфальт в метрах двадцати справа от парня. И тут всё пропало: и 'бездушная' машина, сбившая девушку, и прохожие, бессмысленно наблюдавшие за трагедией, и даже блеклое солнце, не желавшее светить в полную силу.
Артём подбежал к ней и осторожно и очень нежно взял на руки. Остались только двое: Он и Она! Голова девушки безжизненно упала на плечо и кровь из её рта тонкой, багровой струйкой стекла на его белый свитер. Белоснежное, серебристое платье девушки, разорванное осколками стекла в нескольких местах, озарилось кровью. Артём весь дрожал, взбешённый своим бессилием: почему опять не успел, почему?! Хотел кричать, но не мог: в лёгких не хватало воздуха, поэтому из горла вырвался лишь хриплый стон. Последний огонёк жизни потух в её глазах, не оставив даже тени надежды на спасение. Артём поцеловал девушку и, с трудом оторвав губы, тихо прошептал на ушко: 'Я тебя люблю!', но она уже не слышала.
Проснувшись в холодном поту, он попытался отдышаться: и приснится же такое! Неподвижно пролежав несколько секунд, неохотно поднялся со своей постели и взглянул на часы — три ночи. Артём встал и распахнул окно, с наслаждением вдохнув свежий воздух, мягко пощекотавший вспотевшее тело. Затем мгновенно залез на подоконник и прислонил спину к холодной раме, привычно согнув левую ногу в колене и оперевшись на неё локтем. А потом сильно прикусил большой палец руки — необходимо ощутить боль, чтобы осознать, что это был всего лишь кошмар. Правая нога повисла из окна — он жил на первом этаже старенькой пятиэтажки и можно было не опасаться, случайно сорваться с большой высоты. Артём пытался прийти в себя, но адреналин, выработанный после взрыва эмоций, делал своё гадкое дело: сердце бешено билось, разгоняя кровь по телу и мешая сосредоточиться.
— Кто же она? — сам у себя спросил парень, разглядывая белую стену перед собой и пытаясь прочесть на ней ответ. Этот вопрос звучал в последнее время всё чаще и чаще, с каждым разом причиняя всё бСльшие страдания.
Вот уже две недели Артёму сниться один и тот же кошмар, после которого невозможно заснуть. 'Мешки' под глазами и усталость совершенно его не заботили, волновало другое: 'Что всё это значит?!' Один и тот же сон: он встречает девушку, захватившую его разум с первого взгляда: тонкие чёрточки нежно- розовых губ, ярко-алые рассветы на щеках и, конечно же, выразительные серо-зелёные глаза, которые иногда могут сказать даже больше, чем слова. И она погибает, поражая чудовищным цинизмом и равнодушием, всегда по-разному, но неизменно одно: Артём не успевает её спасти. Боже, за что же это?!
Парень повернул голову и равнодушно, взглядом человека, мысли которого летают далеко, посмотрел на улицу — никого не было, даже свет нигде, кроме уличных фонарей, не горел, — единственная ночь, когда спали все, абсолютно все. В комнате раздался дребезжащий, раздражающий храп младшего брата Коли — и этот тоже. Артём даже не завидовал их спокойствию — плевать на всех — ему не хотелось спать, главное понять кто она. Он выучил наизусть каждую чёрточку её лица и моментально узнал бы из миллиона, но… эта девушка приходила ему только во снах, заставляя ненавидеть реальный мир, где её нет.
Артём с надеждой взглянул на звёздное небо, возможно, она сейчас также смотрит на него, всем сердцем веря, что найдёт её в любом случае. Если надо будет, объездит весь земной шар, не жалея ни сил, ни средств, ни времени, только бы эта девушка была рядом. Как же ему надоело её терять, видеть её смерть, чувствовать, как останавливается сердце; каждую ночь, изо дня в день, неутихающей болью отдаваясь в груди. Артём чувствовал её запах, слышал её голос, но никогда не успевал вдохнуть частичку её жизни, никогда!
Громко прозвенел будильник, раздражая своим необходимым существованием. Как, уже шесть часов?! А ведь ещё пару минут назад Артём присел на подоконник. Время летит незаметно: от кошмара до кошмара. Он встал и с неохотой направился в ванную, отправляя проклятия в сторону безжалостного будильника. Брызнув на себя ледяной водой, начал медленно возвращаться в реальность. Но! Что-то было не так! Парень взглянул на своё отражение в зеркале: маленькая капелька стекала по щеке точно так же, как слеза девушки из сна. Завлекаемый неведомой силой, Артём вышел из ванны и… увидел Её. Да, сомнений нет — это она, та самая девушка в своём серебристом платье: она стояла на подоконнике спиной к нему, но он ясно представлял себе её пленительное лицо. Наконец-то!
Что она здесь делает?! Поколебавшись мгновение и не в силах ничего произнести, Артём сделал нерешительный шаг вперёд, и тут же пожалел об этом: появился человек в чёрном плаще, который перед тем, как нагло исчезнуть, безжалостно толкнул девушку в окно, прокричав: 'Умг'и!'
— Только не это! — воскликнул Артём и рванул вперёд, не успев всего чуть-чуть, хотя готов был поклясться, что впервые дотронулся до неё. Он перегнулся через подоконник и вскрикнул от смеси ужаса и удивления: под его окном темнела пропасть, самая настоящая пропасть и её конца не было видно. Девушка падала вниз, протянув руки к своему горе-спасителю — опять!!!
Артём проснулся от неожиданного толчка.
— Тебе что, на подоконнике лучше спиться, а? Может, подушку дать и колыбельную спеть? — дёргая брата за плечо, ехидно усмехнулся Коля — высокий крепкий парень с короткими, светлыми волосами, торчащими в разные стороны и скучающими по расчёске; с высоким лбом, маленьким носом и большими скулами. На правой щеке красовалась детская травма — небольшой шрам, который, по мнению Коли, придавал ему больше мужества в глазах девушек, но на самом деле этот шрам был лишним на его лице.
Мгновение Артём приходил в себя, пока не понял: он здесь, в своей комнате, на подоконнике, на первом этаже. Каждую деталь приходилось осознавать заново. Ещё пару таких кошмаров и сложно будет сказать, где реальность, а где сон.
— Полседьмого, на работу опоздаешь, мечтатель-лунатик, — заметил Коля и направился на кухню ставить чайник, прокричав оттуда своим вечным полушутливым-полунасмешливым тоном: — Окно закрыть не забудь. Конечно, красть у нас практически нечего, кроме нашего дряхлого дивана, заставшего ещё
