Причем очень высокую цену, и будете знать, что именно я заставил вас заплатить.
— Это оскорбление! — рявкнул Крозьер. — Ты уволен, Блай. Если ты не уйдешь немедленно, я вызову полицию.
— О-о, нет, — сказал Блай. — Вы не вызовете полицию, потому что это сделаю я. А какие ощущения испытывает убийца, мистер Крозьер?
— Что? — Крозьер резко побледнел, а морщины на лице напоминали слабые, нестираемые карандашные линии. — Ч-ч-что ты сказал?
— Убийца.
— Ты… ты сошел с ума! Ты бредишь…
— Убийца, — повторил Блай. — Вы убили Патрицию Фицджеральд.
— Блай! Ты — маньяк! Ты пьян! Я не позволю тебе…
— Вы убили Патрицию Фицджеральд, а я знаю, что вы это сделали. Именно я буду давать свидетельские показания в суде и поклянусь, что вы это сделали. Именно я — Блай, тот несчастный, над которым вы с таким удовольствием издевались, зная, что я не могу вам ответить. А стоили ли этого ваши забавы, мистер Крозьер?
Рот Крозьера открылся, как у выброшенной на берег рыбы, и снова закрылся, до того как он смог подобрать нужные слова.
— Блай! Блай! Ты не имеешь права выступать с такими сумасшедшими обвинениями. Ты сошел с ума, Блай. Ты… ты болен.
— Нет. Я вспомнил кое-какие мелочи. Когда я вчера вечером подошел к двери Патриции Фицджеральд и она открыла ее, у нее на руке была черная меховая рукавица. По крайней мере, я подумал, что это рукавица. Но это было не так. Это был ваш парик. Она обернула им правую руку. Она смеялась над тем, как вы выглядите без него, или, возможно, сама пыталась его примерить.
— Ты врешь! — закричал Крозьер и положил руку на лохматый парик, словно пытаясь его защитить. — Ты врешь!
— Нет. Я видел парик. Я поклянусь, что видел. И есть еще одна вещь. Совсем недавно, когда вы говорили об апартаментах «Мэригольд» и о том, какие они дорогие, вы бросили фразу: «Судя по хибаре, в которой обитаешь ты…» Вы знали, где я живу, но вы никогда не бывали у меня в квартире — до вчерашнего вечера. А вчера побывали. Вы разбили мне окно после того, как убили Патрицию Фицджеральд.
У Крозьера на лбу под краем парика выступили багровые вены, утолщенные, как веревки.
— Ты — лгун и дурак! — рассмеялся он, хотя ему все еще было трудно дышать. — Ты думаешь, что свидетельских показаний достаточно для обоснования дела об убийстве? Чушь! Убирайся! Иди в полицию! Они над тобой посмеются! Я уже смеюсь над тобой!
Все его тело затряслось от дикого злобного хохота. Так смеяться может только сумасшедший.
Дверь тихо раскрылась, и в контору зашел Йоханссен.
— А я могу тоже посмеяться? — тихо спросил он.
Крозьер выдохнул воздух. Он вылетел сквозь зубы со странным шипением.
Казалось, сам Крозьер сжался внутри одежды. Парик сполз на лоб, свалился и теперь лежал на полу, напоминая огромного волосатого паука. Собственные волосы Крозьера оказались светлыми и коротко подстриженными.
Йоханссен улыбнулся и кивнул Блаю.
— Вам никогда не следует играть в покер, мистер Блай. Ваше лицо вас выдаст. Я понял, что вы что-то вспомнили, поэтому последовал за вами сюда. Очень рад снова встретиться с вами, мистер… э-э-э… Крозьер.
— Блай! — произнес Крозьер шепотом. Голос у него дрожал. — Беги за помощью. Быстро. Он меня убьет.
— Мистер Блай не сдвинется с места, — мягко сказал Йоханссен. — Нет.
Блай на самом деле не мог сдвинуться с места, даже если бы и хотел. Он ошарашенно переводил взгляд с Йоханссена на Крозьера.
Йоханссен опустил правую руку в карман, по, очевидно, совсем не испытывал возбуждения и не торопился.
— Я давно вас искал, — сказал он. — И очень очень рад наконец вас увидеть.
Крозьера затрясло. Содрогалось все его тело.
— Йоханссен, — хриплым умоляющим голосом произнес он, — подождите. Подождите. Не стреляйте в меня. Послушайте меня. Это был несчастный случай. Я не хотел… Йоханссен! Вы не можете просто так хладнокровно меня убить! Я верну деньги, которые украл у вас! Я… я много заработал! Я верну вам их все! Йоханссен, пожалуйста…
Дверь за спиной Йоханссена распахнулась, и его толкнуло вперед. Он отскочил в сторону.
В контору влетел Варгас. Его глазки-бусинки горели злобой.
— Полиция, — небрежно бросил он Крозьеру. — Привет, Блай. Я сегодня весь день следил за вами. Проверял.
У Крозьера перехватило дыхание.
— Офицер! — хрипло закричал он. — Арестуйте этого человека! Он собирается меня убить!
— Которого? — насмешливо спросил Варгас. — Вы имеете в виду Йоханссена? Так он же уважаемый бизнесмен. Вы хотите кого-нибудь убить, мистер Йоханссен?
— Нет, мистер Варгас, — спокойно ответил Йоханссен.
— Вот видите? — повернулся Варгас к Крозьеру. — Вы, вероятно, ошиблись. Ну, мне пора. Ведите себя хорошо, Блай.
— Нет! — умоляюще заговорил Крозьер. — Нет, нет! Вы не можете просто так уйти! Возьмите меня с собой!
— Зачем? — спокойно спросил Варгас. — Я не могу взять вас с собой, если только не арестую за что-нибудь. А за что мне вас арестовывать? Ну, разве что за убийство Патриции Фицджеральд вчера вечером?
Крозьер покачнулся.
— Это… это абсурдно!
— Конечно, — кивнул Варгас. — Я так и думал. Всего хорошего.
Крозьер ухватился за письменный стол, чтобы удержаться на ногах и стоять прямо.
— Нет! Вы не можете уйти и бросить меня с этим… этим… Подождите! Йоханссен думает, что я ударил его ножом и ограбил! Вы должны арестовать меня за это! Вы должны посадить меня в камеру!
Варгас удивленно посмотрел на Йоханссена:
— Он ударил вас ножом, Йоханссен?
— Я этого не говорил.
— Всего хорошего, — повторил Варгас.
Лицо Крозьера сильно исказилось.
— Нет, нет! Вы не можете меня оставить с… с…
Варгас стоял в дверном проеме.
— Ну? Что, Крозьер?
— Да, — хрипло прошептал Крозьер. — Я это сделал. Я ее убил… Я все понял — по тому, как она смотрела и вела себя после того, как Блай отправился за гамбургерами. Я выкрутил ей руку, а она сказала мне… — Теперь он кричал. — Уведите меня отсюда! Уведите меня от Йоханссена!
— Вы все слышали, вы оба, — быстро и отрывисто произнес Варгас. — Вы — свидетели. Фарнхэм, заходи.
В контору зашел флегматичный Фарнхэм.
— Пойдем, дорогой, — сказал он безразличным усталым голосом.
Ноги не держали Крозьера, и Фарнхэму пришлось помочь ему добраться до двери.
— Можно было бы, конечно, взять его и благодаря парику, — Варгас опять говорил небрежным тоном, — но так надежнее. Йоханссен, я вас навещу, с вашего позволения.
— Я с радостью дам показания. Кстати, я хотел бы присутствовать на казни, если можно.
— Я это организую, — пообещал Варгас. — Парень, ты здорово сообразил насчет парика.
