Львы, расслабившись на утреннем солнышке, и не думали уходить. Вышка им явно приглянулась, хотя запертые на верхней площадке опера склонны были считать, что именно они, а не сооружение, являются объектом главного интереса наглых хищников.
Плахов снял футболку и снова соорудил у себя на голове тюрбан. Запасы марулы кончились еще вчера, хотя Игорь и не понял, как такое количество фруктов могло бесследно исчезнуть в желудке Уварова. Никита на все вопросы только пожимал плечами.
— Что это у тебя за штука такая? — Уваров указал на золотого крокодильчика, болтающегося на груди Плахова.
— Руками не трогать,— предупредил Игорь.— Это знак воина баквена, подарок вождя.
— Ты смотри,— удивился Уваров.— Классная штука, надо будет Петруху на такую же развести.
— Отдыхай, блюститель нравов. Ты посвящения не проходил, воинское зелье не пил, так что об- ло-мись.
— Ну-ну, крокодил,— осуждающе покачал головой Уваров.— Так если ты такой крутой — львов прогони. А то там бегемоты из мужиков котлет нашинкуют. Если уже не нашинковали.
— Типун тебе на язык...
Плахов вдруг резко вскочил на ноги и посмотрел вниз. Львы продолжали спокойно дремать в тени вышки.
— Петька говорил, они огня боятся! Попробую шугануть. У тебя зажигалка есть?
Игорь выломал палку из ограждения вышки и обмотал ее своей футболкой. Импровизированный факел быстро разгорелся и, размахнувшись, Плахов бросил его поближе ко львам. Животные лениво посмотрели на тлеющую головешку и равнодушно отвернулись.
— Ноль на фазе,— констатировал Уваров.
— Паразиты,— сквозь зубы процедил Плахов.—Футболку жалко...
— Хоть бы проехал кто,— размечтался Никита.— А то жрать уже охота.
— Куда тебе опять жрать? — возмутился Игорь.— Там же наши в плену. По твоей, между прочим, милости.
— Хочешь, чтоб я их отвлек? — Уваров кивнул на хищников.
Игорь промолчал, хотя это предложение стоило обдумать. Осада продолжалась.
К середине дня Васе удалось наколдовать всего одно маленькое облачко, которое даже с большой натяжкой нельзя было назвать тучей. Оно сиротливо примостилось на краю неба, как бы говоря Водяному Быку: «Колдуй, Вася...»
Вернулся Данилов. Он сел рядом с Роговым, посмотрел на небо и глубоко вздохнул:
— Постараюсь уговорить Тонго. Может, еще пару дней даст...
— Хорошо бы.— Вася вылил на землю горсть воды, закрыл глаза и прижал подбородок к груди, изображая погружение в мистический транс— Так что там у вас с «Даймондом»?
— В общем, встретился я с этим Саливаном,— продолжил Данилов прерванный рассказ,— и он предложил продать им контрольный пакет нашей фирмы. За два миллиона долларов.
— Ничего себе!— присвистнул Вася.— Как же они пронюхали?
— Не знаю, но они владеют всей информацией по этим работам.
— А этот, из Минприроды, не мог? — предположил Рогов.— За долю малую?
— Вполне, хотя и не признался. Но это не суть.— Данилов осторожно посмотрел на охранников колдуна.— Я им все равно отказал.
— В цене не сошлись?
— Нет. Хочется самому месторождение открыть. С одной стороны, престиж и опять же прибыль, а с другой, хотите — верьте,— хотите нет,— патриотизм взыграл. Думаю, да пошли вы... Мало вам своего. Они ведь запросто могли купить, а разведку заморозить. Чтоб конкурентов похоронить.
— Компаньоны вас поддержали? — Вася не переставал опрыскивать землю.
— Да они-то как раз не против продажи были,— вздохнул Данилов,— Ребята молодые, деньги нужны, но я разубедил. А потом, у них всего тридцать процентов пая.
— Значит, если бы вас не стало,— стал рассуждать Вася,— и жена наследство получила, они б ее уломали?
— Думаю, да,— понуро ответил Юрий Антонович.
— И они знали о том, что вы в Африку едете?
— Конечно. Я к Войцеховскому летел, моему бывшему преподавателю. За консультацией. А сафари так, для отвода глаз.
— Мы его видели,— сказал Вася,— и Фишера вместе с ним.
— Как такое может быть? — удивился Данилов.— Войцеховский — ученый с мировым именем. Специалист по разведке и добыче алмазов. Его еще лет пятнадцать назад в ЮАР зазвали. Зачем ему водиться с этим наемником? Не понимаю...
Диалог прервали громкие крики, доносившиеся со стороны деревенской площади. Пленные увидели приближающуюся толпу воинов во главе с разъяренным Тонго.
— Ты меня обманул! — бросил вождь в лицо Данилова.
— Тонго, дай еще несколько дней,— умоляюще попросил Данилов и показал рукой на облачко, висящее на краю неба.— Видишь, уже и тучи появились.
— Время прошло, а дождя нет,— заявил Тонго и сделал знак рукой.
Бакубонги схватили Васю и потащили его на площадь, где уже почти сутки вялился привязанный к столбу Нгубиев. Вася громко орал, но его голос потонул в зловещем стуке тамтамов и утробном пении дикарей. Праздник бегемотов начинался.
Через приоткрытое окошко в кабину вертолета врывался холодный воздух. Даша, прильнув к стеклу, смотрела вниз, на проплывающие бесконечные просторы саванны. Володя сосредоточенно обозревал местность, время от времени бросая короткие взгляды на приборы.
— Ну, и где твое племя, штурман? — перекрывая рев двигателей, прокричал Володя.
— Где-то в этом районе,— Даша показывала пальцем вниз.
— Мы уже на границе с Зимбабве,— объявил Володя, заглядывая в карту— Дальше лететь опасно.
— Тогда вдоль границы лети,— попросила Даша.— Может, чего заметим...
Серебристая дюралевая стрекоза плавно развернулась и, хлюпая лопастями, понеслась в направлении, заданном пилотом.
— Нам кердык, Петя,— обрадовал Рогов чернокожего земляка.— Натуральный кердык.
— Лучше б пристрелили,— мечтательно простонал Нгубиев,— не так мучиться...
— Не дождемся,— вздохнул Рогов.— Мы им жареными нужны.
Вязанки сухого хвороста, уложенные вокруг пленников, доставали им почти до груди. Воины бакубонгов танцевали финальный танец, после которого враги племени должны быть сожжены.
Пленники все еще надеялись на чудо и бросали полные отчаяния взгляды в сторону хижины вождя, возле которой Данилов разговаривал с Тонгой.
— Тонго, если ты их убьешь, год не будет дождя,— попытался угрозой пронять вождя Юрий Антонович.
— Мы принесем их в жертву духу огня, и он пошлет нам влагу,— довольно усмехнулся кровожадный Тонго.—Так учили предки.
— Тогда я не буду искать в земле воду— Данилов привел последний аргумент.
— Ты много говоришь, земляной червяк,— сурово заявил Тонго и велел воинам увести с площади непокорного раба.
Рогов увидел, как утаскивают Данилова, и понял, что их последние надежды рухнули.
— Кажись, все. Прощай, брат Петруха!
