Малышева, который медленно побрел по пешеходной Седьмой линии, по-собачьи принюхиваясь по дороге к шашлычным и пиццериям.
Рогов разбудил Любимова. Тот матом покрыл преступников, выбравших для передачи денег выходной день. Нет, чтоб в будни и желательно — в рабочее время!..
Вася горячо поддержал негодование коллег, но заметил, что ехать на задержание все равно придется.
Малышев тем временем решил отметить удачное завершение сделки чебуреком и соточкой водки — словно бы давая операм время добраться до Седьмой линии.
Телефон Виригина был занят, а второй раз Рогов набирать не стал. Вспомнил, что у Макса жена болеет и с дочкой какие-то нелады, и решил сегодня его не дергать.
Когда Вася безуспешно пытался дозвониться до товарища, в квартире Виригиных зазвонил телефон.
— Алле! — взяла трубку Юля.— Валера? Привет. Нет, сегодня никак. Совсем-совсем никак. Да, занята... Валера, извини, не могу говорить сейчас... Да, пока...
— Юль, кто там? — высунулся из комнаты Максим.— Не меня?
— Не-е... одноклассник бывший...
— Ну, хорошо,— голова отца исчезла.
А набери Рогов тот же номер на мгновение раньше Валеры, и Виригин, чертыхаясь, собирался бы сейчас на службу..
Под окном во дворе маячил Антон, подавая знаки. Юля кивнула. Ею овладело удивительное хладнокровие. Она не задумывалась над тем, что сейчас происходит, и к чему вся эта затея может привести. Она ощущала себя роботом, запрограммированным осуществить план.
Девушка заглянула в комнату родителей. Мать лежала в постели, отец сидел рядом. Они тихо беседовали.
— Ну, как вы тут?
— Ничего, Юлечка, я уже лучше... — ответила Ирина.— Обсуждаем планы на отпуск.
— А... Молодцы. Я в ванную пошла, будут звонить — меня нет.
— Давай...
Юля прикрыла дверь, вытащила из висевшей на вешалке куртки Виригина связку ключей, открыла шкаф, внутри которого был прикреплен к стенке небольшой сейф. Ровно на один пистолет. Его-то Юля и достала, сейф закрыла, ключи — обратно в карман, быстро, уверенно, четко, сама себе удивилась.
Пистолет сунула в пакет с логотипом какого-то магазина, открыла в своей комнате окно... Во дворе, кроме Антона, никого не было. Ни одного свидетеля. Антон счел это добрым знаком. Он подобрал пакет, кивнул и деловито двинулся к арке. А Юля уже через десять секунд включила горячий душ...
Малышева тормознули на входе в метро «Василеостровская».
«Взять» его, впрочем, можно было голыми руками — сложнее в таких ситуациях уговорить пару граждан стать понятыми. Рогов, впрочем, с этой задачей справился быстро, и дело оставалось за малым. Малышев с сытым выражением простоватого лица поднимался по ступенькам станции, когда перед ним выросли две знакомые фигуры.
— День добрый,— недобро улыбнулся Любимов.
— Здрасте... — растерянно пробормотал сержант. В голове у него защелкала, будто заевшая пластинка, немудреная мысль: «Вот и все... Что же делать? Вот и все. Что же делать...»
— Давай-ка, вынимай все из карманов,— приказал Любимов.
— А чего такое?.. Зачем? — засуетился Малышев.
— Давай, давай, не стесняйся,— мотнул головой Вася.— Здесь все свои.
— Ну, вы хоть объя-ясните... — Малышев затоптался на месте, как стреноженный мустанг.
— После объясним,— пообещал Рогов и махнул красным удостоверением в сторону зевак, которые уже начали замедлять шаги.— Граждане, все в порядке! Программа «Розыгрыш»! Проходим и не волнуемся...
— А санкция есть? — выпалил сержант. Пискнул, скорее.
— Что?! — Любимов грозно двинулся на Малышева, тот отпрянул.— Права качать вздумал?.. Обыск по подозрению в терроризме, понял?! Быстро все из карманов, я сказал!..
Малышев подчинился. Ключи, помятая пачка «Явы», китайская зажигалка, кошелек из кожзамена... и конверт. Больше ничего в карманах у конвоира не оказалось.
А ничего больше и не требовалось.
Любимов кивнул понятым: внимание. Забрал из рук Малышева конверт, раскрыл... и вытащил веер нарядных светло-зеленых бумажек.
— Евро, ёшкин кот!..— удивился Рогов.— А что, баксы среди вертухаев уже не в ходу?
— Понятые, попрошу зафиксировать,— сухо сказал Любимов.
— Это не мое... — воскликнул Малышев и тут же сам себя перебил: — Вернее... Приятель долг вернул.
— Какой приятель?
— Э-э... — Малышев заикнулся и замолчал.
— Вась, составляй протокол!
— Уже пишу. Итак, Малышев Губошлеп... как тебя по батюшке-то? Долг ему приятель вернул, надо же... Может, мне пару штук одолжишь?.. Тебе ведь долго теперь не понадобятся.
На десятые сутки заточения в поселке Горелово Сергей Федорович Кедров не выдержал-таки и напился. Надо отдать ему должное — большинство сорвалось бы раньше. Выкушав две бутылки «Охты» под сало и лук, Кедров повесил на стенку круглую алюминиевую крышку, нарисовал на крышке мишень и стал пулять в нее помидорами. Раз!.. Раз!.. Раз!.. И все — в центр мишени.
— В центр! — орал Кедров.— В центр! В центр!.. Томатный сок обильно стекал на пол.
— В центр!.. В центр!.. Целую в центр!
Кедрову нельзя было пить больше двух-трех рюмок — крыша съезжала моментально. Кедров хорошо знал это, но ведь и на старуху бывает проруха.
Помидоры кончились.
Кедров схватил мобильник и набрал Лунина.
— Рома, нах! — заорал он в трубку.— Помидоры мне привези, помидоры...
— Серега, я как раз набирать собирался. Паспорт готов! Я сегодня приеду к вечеру..
— Помидоры кончились, нах,— не слышал подельника Кедров.— Помидоры, бля, понял?!
— Сергей, что с тобой? Ты надрался, что ли?
— Помидоры привези! Помидоры! Томаты, бля, привези!
— Ну дела... — вздохнул Лунин.— Сергей, я сейчас перезвоню, кто-то в дверь ломится...
«Зачем ему помидоры?»
В тот момент, когда Рогов начал составлять протокол, примерно в двух километрах от «Василеостровской», на набережной Мойки, набирал код на подъезде Антон Зеленин, сжимая под мышкой черную папку из кожзаменителя. С первого раза код не сработал, и Антон испугался, что неправильно запомнил цифры. Но вторая попытка оказалась успешной. На лестнице, как и во дворе у Юльки, ему никто не встретился. И вновь Антон счел это добрым знаком.
У двери «доцента» он немного помедлил. Зачем-то перекрестился. В Бога Антон не верил, в церковь не ходил, но решил почему-то в трудный момент вспомнить о Власти Небесной. Впрочем, Антон был крещеный (в детстве бабушкой), так что имел полное право... Антон позвонил. Тишина. Еще раз позвонил. За дверью послышались неторопливые, но словно раздраженные шаги.
— Кто там? — раздался недовольный голос. Антон открыл папку, достал большой конверт и помахал перед глазком.
— Вам счет за мобильник.
— В ящик внизу брось!
