— А Макса,— предложил Рогов,— за то, что вчера отсыпался и сегодня опоздал,— справки писать засадим... О, смотрите, братья по разуму! Не к нашему ли клиенту?
У подъезда стояла милицейская машина. «Убойщики» и омоновцы, сосредоточенно нахмурившись, быстро поднялись на четвертый этаж. Дверь в квартиру Лунина была распахнута. У двери дежурил сержант милиции. Завидев столь внушительную делегацию, он взял под козырек.
— Что тут у вас? — Любимов вместо приветствия кивнул на открытую дверь.
— «Убойный» отдел главка.
— А-а... там один «холодный». Проходите.
Рогов присвистнул:
— Похоже, ОМОН нас сегодня согреет... Извините, мужики, за беспокойство.
— Говно вопрос,— вновь лениво откликнулся старший. Других слов, похоже, он не знал.
Рогов и Любимов прошли в квартиру. Вещей у Лунина было немного, но все очень необычные. «Стильные», как сейчас говорят. Узкие шкафы, упирающиеся в потолок, кресла со стеклянными подлокотниками, компьютер на грибной ножке — тонкий, как бумажный лист. Белые стены и даже пол белый.
— Пижон, едрить его,— оценил обстановку Вася Рогов.
Сам пижон в светлой косоворотке и в плетеных белых тапочках лежал навзничь под экраном гигантского телевизора, рядом с открытым секретером. Рот его свела неприятная оскаленная полуулыбка. В районе сердца растеклось пятно крови. Рядом валялся револьвер «Оса».
— Жена утром с дачи вернулась и обнаружила,— пояснил майор из райотдела милиции.— Из «макары-ча» завалили. Вон гильза валяется...
— Угу,— Любимов посмотрел на гильзу— Что ж, за— цепка.
— Видимо, он тоже стрелял,— сказал майор.— Один патрон использован.
Любимов нагнулся к револьверу, глянул, не прикасаясь.
— «Оса». С резиновыми пулями.
— Такими можно запросто башку снести,— прокомментировал майор.— В упор тем более...
— Это вы открывали? — спросил Рогов про секретер.
— Нет. Так и было. Жена говорит, ничего не пропало.
Рогов порылся во внутренностях секретера и скоро выудил оттуда заграничный паспорт и пачку визиток на разные фамилии.
— Глянь, Жор,— раскрыл Вася паспорт.— Это ж наш друг Кедров. Его рожа. Фамилия только... как это по-русски читается? Мо-ги-лев. Подходящая фамилия. И визиток куча. Сплошные доценты. Профессор есть... Что скажешь?
— А что тут скажешь? Что Кедров залег на дно и ждет документы. Вот этот самый паспорт. И уже не дождется. А может, он его и грохнул... Надо пробить звонки на мобильник этого... как его? Лунина. Пойдем с женой побеседуем.
Заплаканная жена Лунина, симпатичная с виду, сидела на кухне, тупо уставившись в чашку с остывшим чаем.
— Чем супруг занимался?
— Так, ничего серьезного,— тихо ответила она.— Мелкий бизнес. Здесь купил, там продал... На жизнь хватало.
— А раньше кем был? — поинтересовался Рогов.
— Администратором Дворца культуры.
— Ага. Тут у вас всё... — Рогов окинул взглядом кухню, где тоже было много диковин — электрочайник, например, похожий на летающую тарелку,— культурно так... И что вы об этом думаете? Об убийстве?
— Как снег на голову,— по-прежнему еле слышно ответила Лунина.
— Может, из-за бизнеса?
Женщина молча пожала плечами.
— А револьвер вы у него видели?
Лунина покачала головой.
Любимов показал ей раскрытый паспорт Кедрова-Могилева:
— А человека этого знаете?
— Могилев... Нет, не знаю. Простите, можно, я умоюсь...
— Да, конечно.
Лунина быстро встала и ушла в ванную. Зашумела вода.
— Так что скажешь?..— опять спросил Рогов.
— Возможно, его работа,— взмахнул Любимов паспортом.— «Макаров», опять же... У того же есть «Макаров».
— Ну, это нам эксперты скажут — тот, не тот... А мотив?
— Мани, мани... Сто тысяч ведь не найдены. Могли не поделить. Вот он и пришел делить.
— А документ свой почему не забрал? А гильзу почему оставил, ёшкин кот? Кедров — ушлый и грамотный...
Любимов пожал плечами.
— Пьяный, наверное, был.
Вечером трезвый и злой Кедров беседовал по мобильному телефону с грустной Елизаветой Луниной, вдовой фальшивого доцента дюжины петербургских вузов. Скорбь и предстоящие похороны, впрочем, не помешали Елизавете Николаевне сходить на Большую Конюшенную в салон сотовой связи и купить там анонимную сим-карту «Новотела». Как в воду глядела Лунина: подозрительный Любимов, покинув квартиру на Мойке, попросил знакомых из технического отдела поставить телефоны вдовы на «черную» (неофициальную, то есть — не санкционированную прокурором) прослушку. Но закон Любимов нарушил зря — Елизавета Николаевна оказалась осторожнее...
— На фиг мне его убивать, сама подумай? — кипятился Кедров.— Как, бля, я теперь за бугор свалю?.. Он паспорт сделал?
— Сделать-то сделал, но они его забрали!..
— Черт! А ты чем думала?! Не могла припрятать?!
— Сергей, ты в своем уме? У меня мужа вчера убили... Да я и не знала, что там паспорт, это они нашли. Они мне твою карточку показали — я сказала, не знаю такого. На риск пошла...
— А деньги?! Деньги где?!
— Не было денег. Ни наших, ни твоих... Я, когда Рому нашла, даже в ментуру не позвонила — а сразу в сейф... Пусто. ,
— Врешь! — рявкнул Кедров.
— Сергей, опомнись... Я тут без копейки...
— А может, это ты его грохнула, нах? -- жестко спросил Кедров.
— Сергей, ты...
— Короче, Лизка, ты мне мои пятьдесят кусков отдашь. Ищи, где хочешь. Завтра звякну.
Кедров в сердцах оборвал связь. Водка кончилась. Оно, может, и к лучшему, что водка кончилась, но еда — тоже. Вся, не только помидоры.
— Перебьешься,— ответила Елизавета Лунина в воздух.
Сняла со стены любительскую картину с изображением Зимней канавки, открыла дверцу потайного сейфа. Тугие пачки долларов приятно радовали глаз. Елизавета стала перекладывать их из сейфа на стол...
— Смотрел «Зенит» вчера? — спросил Любимов у Рогова.
— Да ну, расстройство одно. Радимов в пустые ворота не забил. Я бы на ее месте сто раз подумал...
— На чьем месте? — не понял Любимов.
— На месте Тани Булановой. Она же замуж за него вышла. А ты бы, Макс, ей кого посоветовал? Эрика
