привет. Тебя чего так перекосило? Водка «несвежая» попалась?..
— Так он же, Палыч, в тумбе ночевал,— напомнил Жора.
Весь главк уже знает! Шутники...
— А... точно. Ничего, Вась. Как старики говорят — во всем нужна сноровка, закалка, тренировка.
— Да какая тренировка, Палыч, ядреный пень! Для чего?..
— Ну, мало ли... Ты фильм «Откройте, полиция» смотрел?.. Там французский комиссар в мусорный бак залез, чтобы за наркоторговцами наблюдать. Заметь: комиссар! А не какой-то там опер... Слушай, если ты такой к столу прибитый, так займись отчетом пока. А разогнешься — натравим тебя на адвоката...
Виригин с двояким чувством относился к так называемым «тихим семейным вечерам». Вот, например, сегодня: после сытного ужина они с Ириной расположились перед телевизором с чашками чаю. Шел большой эстрадный концерт, в конце которого были обещаны любимый супругой Меладзе, а также Татьяна Буланова, которую предпочитал всем остальным певицам Максим как верный болельщик «Зенита».
При этом даром времени супруги не теряли: Ирина вязала Максу шарф на будущие холода (готовь сани летом!), а Макс, в свою очередь, чинил утюг, который собирался починить уже почти месяц. Идиллия!
Но Максим хорошо знал, что продлись такая идиллия десять, например, дней кряду — без дежурств, без тревожных звонков — и он заскучает смертельно. Уровень адреналина понизится до такой отметки, после которой — хоть на пенсию... В том числе и за это Виригин любил свою малооплачиваемую работу: расслабляться не давала.
Свои «семейные» размышления Виригин завершил практическим предложением:
— Надо бы к моим старикам в выходные съездить, в огороде помочь. Ты как?..
— Я что-то неважно себя чувствую, давление скачет. Съездишь один?..
— Ладно... если ничего не стрясется.
Ирина кивнула на утюг.
— Что-нибудь получается?
— Жить будет. Но недолго.
— Ну, хоть недолго... Мы сегодня с Юлькой документы сдали.
— Молодцы. Насчет конкурса не узнала?
— Да что конкурс... Я там с родителями пообщалась. Говорят, без денег не поступить.
— Во как! — Виригин оторвался от утюга.— Это в государственный-то университет?
— Ты как с Луны свалился. Даже если все выучишь — блатных вперед пропустят. Но мне один человек помощь предложил. За три тысячи.
— Рублей?!
— Евро. Петербург, говорит, культурная столица.
— Не кисло,— мрачно сказал Максим.
— Зато с гарантией,— мягко настаивала Ирина.
— Предлагаешь взятку дать? — Виригин был явно недоволен.
— Максим, я в газете читала статистику, что три четверти россиян хотя бы однажды давали взятку. А треть делает это регулярно.
Виригин промолчал. Завинчивал последний шуруп.
— Максим, дочка у нас одна. Мы же не виноваты, что такая система в стране. Еще пять лет назад, говорят, все по-другому было.
— Эту систему мы сами и подпитываем. Не давали бы... И сажали бы почаще...
— Тебе бы только сажать. Хорошо, посади его, давай! Только за что: он же не убийца, а ты у нас по трупам спец... Да вот по утюгам еще,— Ирина уже не могла сдерживать эмоций.— А Юльку тогда на первом же экзамене срежут. И в черный список занесут, и вообще никогда никуда она не поступит... У них же там круговая порука!
Про «черный список» и «круговую поруку» Ирина сама домыслила, но была в этот миг уверена, что говорит правду.
Виригин не хотел нагнетать обстановку.
— Ну, во-первых, у нас таких денег нет...
— Можно занять,— быстро отозвалась Ирина.
— А во-вторых... Не поступит сейчас, поступит на следующий год.
— Думаешь, что-то изменится? Максим, не будь наивным. Что изменится-то у нас? Ты телевизор посмотри...
В телевизоре холеный Меладзе пел: «Девушкам из высшего о-о-бщества трудно избежать одиночества-а-а...»
Ночью Ирина спала плохо. Сначала обиделась на Максима, что тот, как улегся, сразу захрапел, даже не обняв... Ну, понятно, когда муж после дежурства или вообще после спецоперации. Но сегодня-то — такой тихий был вечер.
Потом задумалась о более важном. Об университете. Вспоминала бородатого доцента с палочкой и «Вестником Академии наук». Человек, похоже, положительный, внушает доверие. Ночью встала, выпила рюмку коньяка из «стратегических запасов». Но все равно еще несколько раз просыпалась. Утром чувствовала себя совершенно разбитой.
После завтрака взялась за телефонный справочник. Максим заглянул с бутербродом в зубах. У него началась очередная гонка. С утра ему уже звонили.
— Все, Ириш, я побежал.
— Опять допоздна?..
— Как получится.
— Сообщи, когда домой поедешь.
— Хорошо! — бодро пообещал Виригин, дежурно чмокнув ее в щеку.
В коридоре хлопнула дверь. Ирина набрала номер.
— Деканат слушает,— раздалось в трубке.
— Здравствуйте,— Ирина посмотрела на визитную карточку.— Скажите, у вас работает доцент Печатников?.. Виктор Тимофеевич?..
— Да, но сегодня его уже не будет, звоните завтра,— ответила трубка.
Есть такой доцент! Впрочем, стоило ли сомневаться. Вечная совковая подозрительность. Вот визитка, все официально: университет, герб...
— А Григорий Николаевич?..— на всякий случай уточнила Виригина.
— Декан на совещании в ректорате,— вежливо ответил голос— Ему что-нибудь передать?..
— Нет, спасибо. Всего доброго...
Где занять три тысячи, Ирина знала. Было даже несколько вариантов. Многие подруги по-другому живут. Не у всех ведь мужья — специалисты по «жмурикам».
— Чего задумался? Или опять не спал? Смотри, вот сводка по Малышеву— Любимов протянул пухлую папку. «Наружка» или поработала неплохо, или — что не менее вероятно — научилась хорошо отчитываться.
— Да нет, все в порядке,— Виригин стряхнул мысли о Юлькином высшем образовании.
Жора сбил его с размышлений на утешительном моменте: дочка — не пацан, не поступит — хоть в армию не загремит...
— Есть что-нибудь интересное?
— В выходные ездил в Сосновку к матери, дом строил,— стал зачитывать Любимов избранные места из малышевской сводки.— Заботливый сын, видишь ли. Потом всю неделю на службе... Так... Короче, ни с кем не встречался... Соседи и сослуживцы не в счет.
— Жаль. По подельнику Кедрова тоже глухо.
— Ничего, недельку еще «попасем»...
