предложив версию Казначея, он совершил ошибку.
Лучше б не врал…
— Что?
— Кино такое было. Ковбойское. Один ковбой быстрый, другой — мертвый.
— Да, там такое кино получилось! А как ты этого, бородатого, назвала?
— Сашу? Дракула. Граф Дракула. Александр Графов.
— Ты ему…
— Нет, я про тебя ничего ему не скажу. Честное слово, — перебила Люба решительным тоном, которому Семен сразу поверил. — У нас сложные отношения, так что можешь не переживать.
Подумав, Семен поцеловал Любу в живот. Потом еще и еще, потом выше и ниже. Перестал тереть пятки о стену, развернулся, оказавшись сверху — и через некоторое время произошло то, что и должно было случиться. Люба вымотала все его силы. — Ты — самая хорошая. Я тебя люблю, — прошептал он, засыпая с улыбкой на лице.
Некоторое время она лежала, прислушиваясь к его дыханию. Лицо ее было напряженно. Выждав достаточно, переложила руку Семена со своей груди на подушку и тихо встала.
Плотно затворив дверь, девушка присела на диван в гостиной. Прошло минут пять, прежде чем она двинулась дальше. Прихватив трубку комнатного радиотелефона, устроилась в ванной и, под прикрытием душа, включенного на полную мощность, нажала нужные кнопки.
Ждать ответа пришлось долго. Девушка нервничала, поглядывала на дверь, но связь не обрывала. Она была достаточно опытна, чтобы знать: при таком напоре воды подслушать из коридора невозможно, а если Фролов и застукает ее с телефоном в руках, она сумеет отвертеться. Плохо, что не подумала обыскать его вещи. Но не такой же он дурак, чтобы болтаться с «мокрым» стволом!
— Ну? — Мембрана четко передала сквозившее в заспанном голосе недовольство.
— Я тебе весь вечер дозвониться не могла… — отвернувшись от двери и подставив ко рту ладошку, быстро заговорила Люба.
…Когда Фролов проснулся и, понежившись, изволил встать с кровати, девушка смотрела на кухне маленький телевизор.
— Это я тебя разбудила?
— Нет, можешь сделать погромче. Она прибавила звук.
— Такая интересная передача. Можно, я досмотрю?
На подиуме дефилировали тощие манекенщицы, одетые непонятно во что. Семена такие не привлекали, хотя Славка в свое время и уверял, что «сухие дрова жарче горят».
— Неужели тебе это нравится?
— Красиво…
Фролов подсел к девушке, обнял за плечи. Смотрел на экран, ничего не понимая. Чувствовал, как возбуждается от ее дыхания.
— Подожди, — она мягко избавилась от его навязчивой руки. — Ты можешь сходить в магазин? У нас кончился хлеб.
— Кончился? Мне казалось, что вчера было много.
— Посмотри, если не веришь.
— Конечно, схожу.
— Здесь недалеко, через дорогу перейти… Подожди, я тебе дам спортивный костюм, чтобы долго не одеваться.
Красно-черный «Адидас» пришелся ему впору.
— У тебя склад, что ли? — спросил Фролов, красуясь перед зеркалом. — Что ни дашь, все новое.
— Зачем старье копить?
— Я быстро.
Закрыв за ним дверь, Люба вернулась на кухню и принялась готовить завтрак на одного человека.
Обсуждение как шахматных, так и прочих проблем достигло апогея к двум часам ночи. Потом голоса ораторов стали терять внятность, а мысли — силу и гибкость. Какое-то время под аккомпанемент радио еще было слышно звяканье стекла о хрусталь и царапанье железа по фарфору, но вскоре и эти звуки стали повторяться все реже, а ровно в четыре Сергей добрался до своей кровати и попытался заснуть, не обращая внимания на храп Игоря, оккупировавшего «гостевой» диван. Закрывая глаза, он начинал падать в пропасть, судорожно их раскрыв, он видел раскрутившийся комнатный потолок с приплясывающими люстрами.
Такого не было уже давно.
«Однако я нажрался», — решил Сергей и, устроившись на правом боку, попытался взять себя в руки.
…Телефон звонил немилосердно. Волгин ответил, не вдаваясь в подробности, кого-то обматерил и бросил трубку, намереваясь зарыться под подушку и досмотреть сон, но мерзкий аппарат не умолкал. Сергей хотел вырвать розетку, а утром — разнести АТС, но встрепенулся и, оторвавшись от кровати сообразил, что разговаривал во сне.
Часы показывали начало восьмого. Босиком, поеживаясь, он дошлепал до телефона:
—Да.
— Доброе утро!
— Утро добрым не бывает.
— Помощник дежурного по Северному РУВД Кириков. Мне нужен Волгин.
Голос сержанта звучал жизнерадостно. Не иначе — спешит поздравить с повышением или прознал о выигрыше в лотерее. Помдежи — они такие. Все про всех знают, хотя и работают, не покидая дежурки.
Сергей прочистил горло:
— Он слушает.
— Тревога у нас. Сбор личного состава.
— Какая тревога? Вчера ж никто не предупреждал!
— Проверяющий из главка приехал, — сержант понизил голос.
— Да что они там… все… е…?
— В общем, я вам передал, — привыкший разносить дурные вести, помдеж не позволял вовлечь себя в дискуссию. — Отмечаю! А вы — продублируйте остальным по схеме оповещения. Проверяющий пообещал, что если соберется меньше трех четвертей личного состава, то завтра он опять объявит тревогу.
— Лучше б зарплату вовремя платили! — Волгин хрястнул трубкой по аппарату и пошел к аптечке глотать цитрамон.
Удивительно, но Игорь тоже проснулся и выглядел гораздо более свежим.
— Ну и чего ты вскочил? Можешь дрыхнуть, рожа министерская! — Волгин показал ему кулак.
— Сам виноват, не фиг было отвечать. А теперь придется ехать. Я же предупреждал, что под Сиволапова копают. Вот и началось…
— Порадуйся, порадуйся! — Сергей разжевал вторую таблетку.
— Сделать гадость — всегда ра…
Договорить не успел — перебивая хозяина, подал голос сотовый телефон. Волгин посмотрел на него мстительно, Игорь — с ненавистью и подозрением.
— Вас тоже вызывают, сэр!
— Нас-то за что? Мы же Сивого сами разрабатываем!
— Долго ковыряетесь, вот и решили поторопить.
— Может, отключить? — Игорь поднял невесомую «Нокиа».
— А если жена разыскивает?
— Мы ж ей вроде ночью звонили?
— Я лично не помню.
— Вот дьявол…— Игорь нажал кнопку приема и произнес слегка измененным голосом, чтобы можно было потом отвертеться: — Ну?
По мере того, как изменялось выражение лица коллеги, Волгин понял, что ему звонит не дежурный и не жена, что новости важные и связаны с работой. Когда Игорь, массируя затылок, принялся инструктировать
