Спускаясь по лестнице, Акулов подумал, что такая перемена объясняется просто. Не подготовившись к встрече, осведомитель боялся, что куратор изобличит его во враньё. Боялся, однако надеялся, что проскочит. Блеф не удался, и после разоблачения осталось только обижаться. Скорее всего, не на себя. Такие, как Валет, в своих бедах всегда винят окружающих. Потому и живут, если брать внешнюю сторону жизни, очень неплохо. Разве что мало.
С другой стороны, даже из сбивчивого рассказа Валета можно было извлечь рациональное зерно. Как раз в тот момент, когда Андрей, в своих рассуждениях добрался до интересного обобщения, от важной мысли его отвлёк сигнал пейджера.
Только один человек мог прислать подобное сообщение. Не нужно было читать подпись, чтобы узнать его стиль.
«Я на трубе, тебя в РУВД нет, позвони».
Конечно, Шурик Сазонов! Самый никчёмный мент из всех, кого Акулов когда-либо знал. Правда, в прошлом месяце Сазонов отличился, в одиночку задержав вооружённого чеченского бандита, но это было его единственным достижением на поприще оперативника. Все остальные задания Шурик с блеском проваливал.
Возвращаться к Валету Акулов не стал. Зашёл в продовольственный магазинчик, показал продавщице удостоверение, и она проводила его в кабинетик заведующей:
— Звоните.
— Прямой?
— Через девятку.
Женщина вышла, закрыв за собой дверь. Акулов присел на табуретку перед столом, набрал номер сазоновского мобильника. Не хотелось думать, что Шурик вляпался в очередные неприятности…
Данное ему поручение было простым.
В течение дня Громова должны были выписать из больницы. Пустить за ним квалифицированный «хвост» не получилось, но Андрей решил хотя бы узнать, кто приедет встречать потерпевшего. Катышев отрядил ему в помощь Сазонова. Глядя в невинные глаза Шурика, Акулов долго сомневался, можно ли поручать ему это. Казалось бы, что может быть проще: сиди перед больницей в машине, слушай магнитофон и приглядывай за входом. У фигуранта достаточно приметная внешность, так что обознаться практически невозможно. Да и встречать его будут солидные люди на приличных машинах, которые наверняка подкатят к самым дверям, так что на тех, кто потопает к троллейбусной остановке, можно внимания не обращать… Знай Андрей точное время выписки — отправился бы сам. Но точного времени не мог назвать ни один врач, и Андрей, скрепя сердце, направил Сазонова, строго-настрого запретив проявлять инициативу и куда-либо вмешиваться…
— Алло! — Сазонов был слышен плохо, сильно мешала музыка, грохотавшая совсем рядом от его трубки.
— Ты где? — Акулов мысленно плюнул, осознав, что начал разговор в духе Катышеву.
— В управлении! — Сазонов почти кричал; дискотеку он, что ли, в дежурной части проводит?
— Погоди, я сейчас перезвоню по нормальному…
— Не надо! Я… э-э-э вышел, тут рядом… Они меня засекли!
— Кто?
— Громова один парень встречал, на чёрном «мерине». Я номер запомнил…
— Ты что, пытался за ними следить?
— Ну да! Проехал немного. Они, блин, почти сразу меня засекли. Знали, наверное! На светофоре, под красный свет, как рванули! Я не успел среагировать…
— Слава Богу, что не успел!
— А?
— Когда это было?
— Часа три назад.
Акулов посмотрел на часы: двадцать минут восьмого.
— Что ж ты раньше не позвонил?
— Так тебя не было! Я ждал, ждал, думал, подойдёшь с минуты на минуту. Потом решил позвонить. Ничего же ведь не случилось!
Ругать Шурика было бессмысленно. Тем более, что в какой-то мере он был прав. Узнай Акулов о выписке Громова вовремя — к раскрытию преступления это не приблизило бы ни на шаг.
— Ты парня запомнил?
— Смогу опознать. Я больше сегодня не нужен?
— Нет.
— Звони, если что. После девяти я буду дома.
Выходя из магазина, Акулов подумал: что сейчас делает Громов?
С высоты территория АО «Техобслуживание» представляла собой большой неряшливый квадрат, почти безлюдный даже в рабочее время. Ещё лет десять назад предприятие процветало, и многие видные горожане записывались в очередь, чтобы отремонтировать свои «жигули» у местных умельцев. Потом сменилось множество хозяев, и от некогда многочисленного рабочего коллектива осталось человек пять, которые лишь до обеда стучали молотками и крутили гайки в нескольких сохранившихся ремонтных боксах.
На окраине предприятия функционировала баня.
Даже не баня, а целый физкультурно-оздоровительный комплекс, включавший в себя, кроме сауны и русской парной, небольшие залы для занятий культуризмом, теннисом и единоборствами. Комплекс занимал целый ангар, напоминавший врытую в землю железную бочку, и со стороны смотрелся непрезентабельно, но стоило зайти внутрь, как мнение менялось в лучшую сторону. Как правило, посещали ФОК только «свои», хотя рослый неулыбчивый парень, сидевший за стойкой в вестибюле, никогда не разворачивал посторонних, пришедших впервые, если в залах или бане имелись свободные места. Заведение явно не бедствовало, хотя и не рекламировалось в газетах, и только блеклый фанерный щит на столбе в начале ближайшего переулка мог привлечь новых, не знакомых с кем-то из завсегдатаев, клиентов. Некоторым установленным в нем тренажёрам могли бы позавидовать популярные спортивные клубы, а баня сверкала новым дорогостоящим оборудованием и содержалась в исключительной чистоте.
Первым в вестибюль вошёл Громов. Кирилл следовал за боссом в полутора метрах.
— Привет, Санёк! — Громов пожал руку администратору, поспешившему встать при его появлении.
— Как здоровье, Василий Петросович?
— Пошаливает. Там свободно?
— Вы же предупреждали! — Парень выложил на стойку ключи.
— На ту половину тоже никого не пускай, хорошо? — Громов кивнул на дверь русской бани. — Лариса не приезжала?
— Будет, наверное, позже. Я могу ей позвонить…
— Не надо. Лучше раздобудь холодного пива.
— Для вас всегда найдётся! Принести?
— Потом. Когда приедут гости.
Кирилл переминался с ноги на ногу за спиной шефа и разговор с администратором слушал в полслуха. Он первым заметил девушку, прошедшую по коридору из туалета в раздевалку для теннисистов. Прежде чем открыть дверь, она с любопытством посмотрела на приехавших, и этот её взгляд привлёк внимание Громова.
Лицо Громова выразило одобрение.
— Новенькая?
— Из резерва.
— Как зовут?
— Ольга.
— Пусть заглянет ко мне минут через двадцать, — Громов взял ключ и направился в сауну.
Париться или плавать в бассейне он, конечно, не стал. Сняв кожаную куртку и разувшись, остался в спортивном костюме, похожем на тот, который носил в больнице, но только новом, не пропахшем
