жизни я действительно чувствовал это. Я взял блокнот, посмотрел из иллюминатора на облака и стал изливать на бумагу эту реку слов, которая текла сквозь меня.
Из Fight like a brave:
Когда я вернулся в Лос-Анджелес, не прошло и двух месяцев, как я снова начал принимать героин и кокаин. Моя умеренность не продержалась долго, но теперь я знал, как выбраться из этого безумства на тот случай, если захочу этого, если захочу делать что-нибудь для этого.
Глава 8
«Organic Anti-Beat Box Band»
Воссоединие группы было не единственной вещью, о которой мы с Фли говорили, когда он позвонил мне в Мичиган. Пока я был далеко, Фли получил небольшую роль в фильме «На мели», где он встретил красивую молодую актрису по имени Айон Скай, которая по его мнению, мне бы очень подошла. Когда я вернулся домой, мы договорились встретиться.
Когда я прибыл в Лос-Анжелес, я переехал к Линди, который был очень добр и разрешил мне жить в его двухкомнатной квартире на Studio City. Конечно, это означало, что я должен был игнорировать все звонки Дженнифер. У меня не было никакого желания с ней разговаривать, особенно после того, как я встретил Айон. С того момента, как я положил на нее глаз, я знал, что эта богиня будет моей девушкой. Ей было почти шестнадцать и она выглядела так, как будто только что выпрыгнула из сказки. Тогда как Дженнифер была утонченно-наманикюренной, современной, можно сказать скульптурой панк-рок-звезды, Айон была более натуральной, мягкой лесной нимфой. У нее были длинные вьющиеся коричневые волосы, кокетливое открытое лицо и неправильный прикус. А я всегла любил, когда у девочек неправильный прикус.
Айон выросла в очень альтернативной голливудской семье. Её отец, Донован, был фольклорным певцом, но не жил с ними много лет. Ее мать, Энид, была офигительной хиппи со светлыми кучерявыми волосами. У Айон еще был брат, которого назвали в честь отца. Они жили в большом старом деревянном доме на Норс-Вилтон, пропитанном теплотой и любовью. Айон одевалась как ребенок-хиппи и была очень особенной и просто одаренной. Она всегда была слишком заинтересована во всем, касающегося секса. Это была такая энергия, которую она никак не выражала, но которую можно было почувствовать. Скорее всего она была самая красивая, умная, сексуальная и добрая девушка во всем Голливуде и, слава Богу, наши чувства были взаимны. На своем дне рождении, через несколько дней после того, как мы встретились, она уже знакомила меня со всеми, говоря не «это Энтони», а «это мой парень, Энтони» Это было головокружительно, как я быстро и глубоко влюбился.
Теперь я был окончательно готов вернуться к работе. Я встретился с нашим продюсером, Майклом Бейнхорном, и мы прошлись по состоянию наших песен. Мы должны были вернуться в студию и сделать уже все песни за десять дней, поэтому я начал писать слова во время процесса записи. Я бы не сказал, что работы было очень много; в те времена, когда для альбома нужно всего песен двенадцать. Мы работали над Fight like a brave и Me and My Friends, песней, которую я написал пока летел домой из Сан-Франциско вместе с моим старым другом Джо Волтерсом. Фактически, Funky Crime — это лирическое описание нашего разговора с Джоржом Клинтоном, в котором он говорил, что музыка сама по себе бесцветна, но медиа и радио станции окрашивают ее, основываясь на собственном пониманиях и желаниях. Backwoods — песня про самые корни рок-н- ролла, а Skinny Sweaty Man — моя ода Хиллелу. Я написал еще одну песню в честь Хиллела — No Chump Love Sucker. Дело в том, что его только что бросила девушка и ушла к другому, более богатому, оставив его одного, совершенно разбитым и грустным. Так что это песня была местью против таких злых и корыстных женщин.
Behind The Sun было своего рода отвлечением для нас. Хиллел создал такой классный мелодичный риф и Бейнхорн почувствовал, что эта песня может стать хитом. Он очень много работал со мной над мелодией, зная, что такая песенка, это совершенно не моё. Видимо моя репутация в то время была основана на таких песнях, как Part on Your Pussy[29], которую EMI отказалось выпускать, пока мы не поменяли название на Special Secret Song Inside[30] . Love Trilogy стала одной из наших самых любимых песен. Начало песни немного в стиле регги, потом она переходит в такой хардкор-фанк и заканчивается металлом. Каждый раз, когда кто-то спрашивал про смысл слов, Фли отвечал:
— Ты прочитай слова Love Trilogy и поймешь про что эта песня.
Эта песня про любовь к тем вещам, которые не всегда красивы и правильны.
Из Love Trilogy:
После пятидесяти дней трезвости, я подумал: «О, пятьдесят это хорошее число. Я думаю надо его отметить». Я решил, что настало отличное время снова сесть на наркотики. Мой план был таков: проторчать день или два, а потом вернуться к работе. Но как только я начал, я не мог закончить, и это очень помешало началу звукозаписывающего процесса. Песни были офигительны; Хиллел горел огнем, мы все были просто влюблены в нашу студию в подвале «Capitol Studios», еще один исторический памятник звукозаписыванию в Голливуде; Бейнхорн трудился в поте лица, а я пошел, обдолбался и не смог остановиться. Наконец я решил вколоть кучу героина, выспаться и вляпаться в еще одно дерьмо.
Я пошел в южную часть Лос-Анджелеса и нашел человека, который продал мне наркотики и я опять вкололся. Но все, о чем я мог думать, это то, что я должен быть в студии. Я постоянно слышал ударные Джека Айронса в голове. Я сел в парке, среди всех этих странных людей и написал лирику. Мне было больно, стыдно и жалко из-за того, что я не был с ними и не участвовал в записи. И я подумал, что если я приду туда с чем-то готовым, то меня не убьют. Так я и сделал. Я пришел туда, встал, извинился и был
