Я заботился о ней слишком много, и она постоянно думала: «О, хорошо. Энтони сделает это для меня». Я платил за всё, что ей было нужно, я пытался найти ей работу, я пробовал найти ей подругу, спонсора, всегда делал всё для неё. Но когда она стала всегда ждать такого отношения, я сказал:
— К чёрту всё. Не ожидай от меня всего на свете. Заработай себе место под солнцем, заработай уважение, просто занимайся тем, чем можешь.
Она была в ужасном положении, потому что, вероятно, обижалась на меня за то, что я дал ей всё, а потом объяснил, что она должна сама добиться чего-то в жизни. Это была взаимно проигрышная ситуация, я тяжело переживал всё это.
Каждый день я финансировал её начинающий модельный бизнес, и это стало проблемным этапом её самоутверждения. Когда я увидел её творения, я подумал: «Эти вещи просто удивительные. У неё сумасшедший стиль». Я созвонился со своими менеджерами в Нью-Йорке и сказал: «Мне нужны координаты всех ведущих магазинов одежды». Но Йоханна никогда не была довольной, благодарной, и ей было некомфортно. Она всегда ходила по краю и была чем-то недовольна. В то время я также не находил себе места в жизни. Я так долго был вне своего нормального жизненного цикла, что не знал, как реагировать на обычные жизненные ситуации, сохраняя чистоту разума.
В тот период также были и радостные моменты. Наша сексуальная жизнь начиналась довольно медленно, но со временем она приобрела духовную притягательность, когда мы, наконец, изучили тела друг друга. У неё была такая особая сексуальность, с какой я раньше не сталкивался. Не было сомнения, что мы любили друг друга, но мы оба были взрывоопасными личностями.
В тот год в Рождество мы посетили и моих и её родителей. Это был раз, когда мои родители увидели её. Забавно, все мои друзья мужского пола боялись Блэки. Когда они знакомились с ним, то пытались пожать ему руку, а он просто смотрел им на руки и уходил. Но он никогда не вёл себя так с моими девушками. Он всегда был удивительно добрым и дружелюбным с любой девушкой, которую я встречал в жизни. Он с нетерпением ждал встречи с Йоханной, чтобы вместе посмотреть семейный альбом с фотографиями. Но Йо была не самой милой из людей. Несмотря на то, что она была такой внутри, она не дарило это тепло никому. Это проявилось в её отношениях с моей мамой. Мама была очень рада, что у меня был любимый человек, но она не могла быть уверенной в том, что Йоханна любила и хорошо относилась к ней и ко всей нашей семье, потому что Йо никогда не показывала свои эмоции.
Я благодарен тому Рождеству за многое. Альбом продолжал феноменально продаваться. Очень часто мне звонила Гейл из Q-Прайм и говорила:
— У Californication такая-то позиция в этой стране, и всё ещё в десятке в той.
Я прыгал, вопя и крича от радости. К сожалению, моя личная жизнь не так процветала как профессиональная. Что касается последнего, здесь мы были на коне. Кроме рекордных продаж, мы ещё и отлично играли. Мы научились вдыхать жизнь в эти новые песни и вступили в более эмоционально и духовно насыщенное измерение, чем когда-либо.
Постоянная эволюция Джона была словно фильм, который очень интересно смотреть. Когда мы начали работать над Californication, он был стеснительным и отчуждённым на сцене, никогда откровенно не проявляя эмоции. Но со временем он превратился в парня, которому всё было мало: «Давайте начнём концерт с моего десятиминутного соло». Он делал это не из нарциссизма, а от любви к музыке и желания общаться с духами, невидимыми и теми, что жили в людях, пришедших, чтобы соприкоснуться с музыкой и любовью. Было великолепно наблюдать, как он распускает свои крылья.
Мы вступили в миллениум на концерте в «Форуме» в нашем родном городе. «Форум» всегда навевал на нас хорошие воспоминания. В давние времена мы с Фли незаметно пробирались в «Форум» посмотреть на Queen. А не так давно, когда мы стали работать с Warner Bros., нам, как фанатам «Лейкерс»[41], очень повезло, потому что как-то у Мо оказалось четыре билета на лучшие места. После «Blood Sugar» мы были на первом месте по получению бесплатных билетов во всей компании Warner. Фли, я и двое наших друзей всегда имели лучшие места очень близко к площадке.
Однажды мы уже играли в «Форуме» с Дэйвом Наварро, это был один из самых лучших концертов в Америке, которые мы играли с ним. Всегда очень сложно выступить хорошо в своём родном городе. Всегда хочется сделать всё как можно лучше, кроме этого появляется волнение по поводу билетов для семьи и друзей. Поэтому всё может развиваться в двух направлениях. Вместо того чтобы делать то, умеешь лучше всего, то есть выходить на сцену и отрываться, ты можешь слишком запутаться во всех этих посторонних проблемах и желаниях сделать шоу лучшим в мире. В итоге можно просто облажаться. Но можешь и поймать свою волну, растрясти свой город как никогда сильно.
Этот концерт был где-то посередине. Мы выступили хорошо, но не прекрасно. Было отлично, что моя сестра Джули и её муж Стив приехали, чтобы встретить Новый год со мной. Тот наш концерт запомнился ещё и тем, что именно тогда сердце Джона Фрусчанте пронзила стрела Купидона, посланная Милой Йовович, которая репетировала со своей группой рядом с нами в «Свинг Хаусе». В тот вечер она пришла на наш концерт в свадебном платье и полностью околдовала Джона.
После новогоднего шоу у нас было несколько дней отдыха, а потом из красивой, солнечной Калифорнии в мрачный, холодный, серый Токио, Япония. Это был наш первый концерт в Японии после возвращения Джона в группу, и мы хотели дать им совершенно новые ощущения, потому что это было последнее место, где играл Джон перед уходом из группы. Но наши японские концерты прошли не очень хорошо, и мы были не в лучшей форме. Одной из проблем было то, что к тому времени у меня хронически болела голень. Всякий раз, когда я был на сцене и двигался, то тихо издавал звуки: «У, у, а, а».
После Японии у нас была неделя отдыха перед поездкой в Австралию и Новую Зеландию. Все отдыхали по-разному. Я хотел встретиться с Йоханной на Бали. Я с нетерпением ждал нашей встречи, особенно после трудностей в Японии. Я никогда не забуду, как я был счастлив, когда вышёл из аэропорта, и она поприветствовала меня. В её волосах был большой цветок, и она прибавила несколько фунтов, что мне понравилось, потому что она отлично выглядела, когда формы были крупными и рельефными, а не истощавшими.
Мы жили в милом отеле, построенном в утёсе, с которого открывался чудесный вид на океан. Каждый номер был отдельной постройкой с каменным бассейном. По всей кровати и немного в ванной были раскиданы лепестки роз. В тот день у нас с Йо был лучший секс, которым мы когда-либо занимались. Затем мы покурили и поехали вглубь острова, в его самую красивую часть. Вы представляете Бали древним, отдалённым местом, но на самом деле это людное и переполненное машинами место с загрязнённым воздухом. Должно быть, город набили несколькими сотнями тысяч людей, но внутренняя его часть представляла собой огромные горы и джунгли. Мы занимались захватывающим рафтингом на реке, рассекающей остров на две половины.
Затем пришло время играть на фестивале «Big Day Out», австралийском ответе Лоллапалузе[42]. Январь, безусловно, самое лучшее время в Австралии, потому что здесь лето, и вся страна предаётся веселью. Мы начали тур в Окленде, Новая Зеландия. Мы были в особенном восторге, потому на афише вместе с нами были Nine inch nails, а мы все очень любили их. Мы также играли с Foo Fighters, и во время тура очень подружились с ними.
Единственной проблемой оставалась моя больная голень. Даже после недельного отдыха боль не ослабевала. Кости моей голени подвергались мелким продольным трещинам, потому что мышцы и сухожилия были раздуты до такой степени, что ослабляли кости. Ходить было больно, прыгать ещё больнее. Но я должен был выйти и выступить лучше, чем когда-либо, несмотря на то, что ноги ужасно болели. За два дня до концерта я встретился с доктором.
— Док, у меня болит голень. Дайте мне, пожалуйста, мышечное успокоительное или что-нибудь, что не повлияет на мою голову, и я смогу выступить, — попросил я.
Он предложил адвил, но я сказал, что пробовал его, и мне не помогло.
— Есть одно ненаркотическое обезболивающее, «ультрэм», — сказал он, — оно широко применяется спортсменами, которым нужно выступать в таких условиях, как и вам. Примите одну таблетку днём и одну прямо перед концертом.
За день до первого шоу, я принял ультрэм, и о, чудо, я чувствовал себя довольно одурманенным. Не так, когда я могу сказать точно, что я под кайфом, но клянусь, я чувствовал себя одурманенным хотя бы немного. Это не мог быть ультрэм, потому он был ненаркотическим, поэтому я решил, что мне просто хорошо. Я принял ещё одну перед концертом, и ого, мои ноги вообще не болели.
