иллюзии.
– Ты неплохой парень, Альфи, просто немного странный, – признался Бретт.
– Я не странный.
– Ты всегда играешь один, всегда играл, даже когда мы были действительно маленькими. И тебя ничто не волнует. Если бы Азмун так раскрыл бы пасть на меня, я бы хорошенько взгрел его.
– Это нарушение – бить кого-то в своем звене, – ответил Эл. – Что вредит одному – вредит всем нам.
– Ага, но иногда нужно показать парню. Ты просто… я имею в виду… не знаю. Ребята охотно водились бы с тобой – звено должно держаться вместе – но ты просто немного слишком странный. Тебе надо вести себя более обыкновенно, понимаешь?
Эл пожал плечами. Плевать ему, что думает Бретт или кто-нибудь еще.
Ага. Если он будет твердить себе это, оно может в конце концов стать правдой.
– Вот! – внезапно шепнул Бретт.
Телепатически вглядевшись, Эл сумел узнать их – Кифу, во всяком случае. Кифа блокировала хило – она, вероятно, закончит как соглядатай или вербовщик, но никогда не станет копом.
Через несколько секунд они появились в пределах видимости – но только Кифа, Йон и Роберто. Это вызывало некоторое беспокойство. Где остальные?
– Спорю, это чтобы нас отвлечь, – прошептал Эл. – Они знают, что Кифа выдает себя как тэк!
– Может быть, – они наблюдали, как трое набрели на ложный след Бретта, покружили минуту, затем пошли по нему.
– Все в порядке, – сказал Бретт. – Они думают, мы пошли к станции. Так что мы пойдем к Хватуну, – он пополз к лестнице. Эл неохотно последовал за ним.
На полпути вниз по лестнице Эл уловил это. Дрожь триумфа.
– Они здесь! – воскликнул он.
Ругаясь, Брэтт заспешил вниз по лестнице, как раз когда Азмун, Экко и Милла показались из-за угла.
Бретт успел спуститься вовремя, чтобы бежать, но Элу пришлось прыгать. Он ушибся достаточно сильно, так что у него сбилось дыхание и заболело в груди. Тем не менее он побежал за Бреттом.
Теперь он решился. Бретт был изменник – один из нелегалов. Его внедрили в Пси-Корпус, чтобы предать Эла. Никакой пси-коп не был бы так глуп, как Бретт. Джон Следопыт никогда бы не отверг совет Хэнга, как Бретт отверг его.
Бретт, однако, играл свою роль хорошо, разогнавшись так сильно, что Элу трудно было поспеть – как будто Бретт действительно не хотел быть пойманным.
На бегу Эл пытался подбросить отвлекающие видения: мотороллеры, собирающиеся пересечь им дорогу, Смехуны, выступающие из теней, лестницы, падающие на их преследователей. Он не мог быть уверен, что они все хорошо подействуют – трудно было создать образы на бегу. Но он почувствовал, что они с Бреттом отрываются.
Бретт это тоже почувствовал, потому что, когда они добежали до угла одного из общежитий, он вдруг изменил направление, нырнув вниз по ступенькам, что вели в полуподвал с задней стороны здания. Из их укрытия Бретт послал иллюзию, будто они все еще бегут, и вопреки своим подозрениям Эл присоединился к нему.
Это сработало. Азмун и другие просвистели мимо.
– Ха, – сказал Бретт. – Теперь…
Но Эл п-услышал кое-что, чего не слышал Бретт – другие трое преследователей подошли близко. И Бретт не заметил, как Эл выскользнул в потайную дверь.
Укрывшись там, Эл ожесточил себя, затем прикрыл глаза, вызывая образ лица Бретта. Он вообразил себя Бреттом. В своем сознании он соединил собственное лицо и лицо Бретта в одно, затем превратил Бретта в себя.
Это было нелегко, и он не думал, что это сработает, пока вдруг не услышал возглас Миллы: 'Эй! Мы поймали Эла!'
Чтобы довершить, дело, он напустил помех в сознание Бретта – неприятная штука, но ведь Бретт был изменник. Так что вместо того, чтобы бежать, Бретт просто глупо стоял на месте достаточно долго, чтобы его схватили.
Тогда Эл удрал, чувствуя растерянную заторможенность, когда они вдруг увидели двух Элов.
Все они снова были у него за спиной. Никто не стоял между ним и статуей Хватуна. Все, что он должен был сделать – это бежать, а бегал он быстрее любого из них, кроме Бретта.
Но когда он добежал до статуи, то неуверенно притормозил. Рядом стоял, глядя на нее, нормал, которого он заметил раньше, в форме Вооруженных Сил. Когда Эл приблизился, мужчина перевел взгляд со статуи на него. Было что-то очень неприятное в этом взгляде – глаза мужчины были цвета карандашного грифеля, лицо – очень бледным. Когда он заметил Эла, ему как будто не понравилось то, что он увидел. Но когда он заговорил, его тон был мягко-дружелюбным.
– Слегка запыхались, молодой человек?
– Дасэр.
– Похоже, за вами черти гонятся.
– Дасэр.
– Какая-то игра, надеюсь?
– Дасэр… Копы и Беглецы.
– О, очень хорошо – это одна из разрешенных игр, да?
– Дасэр.
– Эта статуя – твоя цель?
– Дасэр.
– Тогда лучше осаль ее.
Эл помедлил еще чуть-чуть, затем так и сделал.
Человек в форме снова посмотрел на статую. Она изображала мужчину, прыгающего с вытянутыми руками, с выражением благородной решимости на лице.
– Расскажи мне об этой статуе.
– Это Хва… то есть, Уильям Каргс. Он был телохранителем, э, президента Робинсон. Никто не знал, что он тэп, но однажды он пси-услышал… то есть услышал в своем сознании… что кто-то хочет убить президента, и он принял на себя выстрел, защищая ее. Никто не любил тэпов… то есть телепатов… до тех пор, и у них не было работы, и прав, и ничего. Но из-за поступка м-ра Каргса Президент Робинсон создала Пси-Корпус, чтобы вознаградить нас, чтобы тэпы получили место, на котором они могли быть в безопасности и полезны.
Человек вежливо улыбнулся. – Этому тебя научили в школе?
– Дасэр. И мы каждый День Рождения смотрим фильм.
– А тебе рассказывали, что Вашингтон срубил вишневое дерево?
– Сэр?
– Ничего. Вот идут твои друзья. Как твое имя, сынок?
– Альфред Бестер, сэр.
Он кивнул, затем вновь перевел взгляд на приближающуюся стайку детей, ведомых Бреттом. Эл почувствовал гнев, вибрировавший в каждом из них. Он ожидал, что Бретт разозлится, но почему остальные?
– Похоже, он победил, – заметил нормал. – Ну-ка поздравьте его.
Бретт помедлил. Эл мог поручиться: не будь тут нормала, они все бы сейчас на него набросились. Но ни один телепат никогда не позволит себе драться с другим телепатом в присутствии нормала. Никогда.
Так что Бретт протянул руку.
– Хороший ход, – пробормотал он. Но когда их руки соприкоснулись, он передал нечто совсем иное. 'Мы достанем тебя, Альфи, слизняк'.
Это было плохо, но это было не самое худшее. На секунду Эл ощутил сильную вспышку злобы, даже ненависти. И она исходила не от кого-то из его звена.
