покрыта чем-то вроде жгутов – или лент, и ее окуривали благовониями. Юноша угрюмо смотрел на лодку. Перкар замахал рукой, и юноша обернулся.
– Добрый день, – сказал Перкар, не зная, как выразить пожелание «Пираку» на здешнем языке. Юноша кивком приветствовал его. – Ты наблюдаешь за лодкой?
– Да, – уныло ответил юноша.
Перкар вздрогнул: сторож был гораздо моложе, чем ему показалось вначале, почти еще мальчик.
– Зачем?
– Она плыла сама по себе, – объяснил мальчик. – Либо это дар Реки жрецам, либо в нее вселился демон – это мы еще не выяснили.
– Может быть, в ней обитает некое божество? – предположил Перкар, прислоняясь к стене ближайшего дома. Он полагал, что не говорит ничего оскорбительного.
– Варвар! – с отвращением проговорил мальчик. – Река – единственное божество.
– Там, откуда я явился, существует много богов, – возразил Перкар.
– Демонов, ты хочешь сказать. Или призраков. Но не богов.
Перкар вспомнил Балати, Охотницу, Карака – и пожал плечами. Уж они-то точно не были призраками.
– Ты шаманишь? То есть колдуешь? – спросил Перкар, думая, что подобрал нужное слово.
– Разве я ведьма, чтобы колдовать? Ах ты варвар! Я жрец Реки.
– Жрец… – Перкар знал слово «гун», но не вполне понимал его смысл.
– А что делает жрец?
В ответ на Перкара взглянули с недетским презрением. Мальчик заговорил медленно, делая большие паузы между словами:
– Жрецы… служат… Ре-ке.
– Я хорошо понимаю ваш язык, – сказал Перкар, едва сдерживая раздражение. – Но не знаю ваших обычаев.
– А почему ты упоминаешь о них?
– Я любознателен.
Мальчик кивнул.
– Что ж, я расскажу тебе. Вслушайся в звук Бегущей Воды. Давным-давно наш народ жил в пустыне. Мы ничем не владели, и нас окружали чудовища. Дочь одного из наших вождей родила сына от Реки, и он освободил нас от демонов, привел сюда и основал город Нол.
Перкар кивнул.
– У меня на родине тоже рождаются дети от богов.
Мальчик вновь побагровел от возмущения.
– Если ты будешь кощунствовать, я не стану с тобой разговаривать.
– Я приношу свои извинения, – сказал Перкар. – На чем ты остановился?
– Шакунг – Сын Владыки Воды – был первым Рожденным Водой, первым нашим королем. В них Кровь Реки наиболее густа.
– А ваши жрецы? Они тоже из Рожденных Водой? Они родня Шакунгам?
– Нет, – ответил мальчик. – Это другая история. Рожденные Водой – это часть Реки, и они не могут поклоняться и служить Владыке Реки. Они сообщают нам его волю, поддерживают его власть. Но для тех, кто поклоняется ему, Река послала другого человека, он пришел из чужих земель. Его звали Гун Цвэнг, или Черный Жрец. Он научил нас, как поклоняться Владыке Воды, построил Великий Храм Воды и провел Воду во Дворец. Река дает нам свою Кровь и устанавливает законы, но Гун Цвэнг – основатель нашей цивилизации. От него – наши обряды, умение выкуривать духов, письменность.
Перкар кивнул:
– Понимаю. Жрецы служат Реке, а Рожденные Водой – это сама Река. Значит, ваши жрецы служат Рожденным Водой?
– Да, конечно, – ответил мальчик, но в голосе его Перкар уловил некоторое сомнение. – Хотя порой мы служим непосредственно Реке.
Перкар глядел на него с преувеличенным непониманием.
– Я подразумевал… – Жрец нахмурился и пристально взглянул на свои руки. – Не путай меня. Рожденные Водой – это дети Реки, и мы им поклоняемся, особенно Шакунгу, Королю – да продлится его жизнь тысячу лет. Но есть и другие, в ком Кровь Реки не так изобильна. Ими управляет их Старший – наполовину человек. Мы, как жрецы, понимаем его. Мы также ближе к людям, мы – между Рожденными Водой и народом, заполняющим эти улицы.
Перкар подумал, что из этого запутанного ответа можно сделать вывод, что жрецы не всегда послушны воле Рожденных Водой, но он смутно понимал его рассуждения и потому не мог судить наверняка. Ясно было только, что жрецы служат Владыке Воды, Изменчивому, хотя вроде бы и не связаны с ним узами крови. А те, в ком течет кровь Изменчивого, правят городом.
А что же та девочка, которую он разыскивает? Она – часть Реки. Кто же тогда ее враги? Почему она звала его?
