отведенная невидимым плащом дитя Тени. Он сразу же увидел, откуда стреляют: мальчик прилаживал к тетиве лука новую стрелу. Еще одного мальчика он заметил в ближайших кустах. На земле лежали два ружья.
Красные Мокасины безмолвно наблюдал за мальчиком. Тот с решительным видом поднял лук, но тут же опустил его, завидев подъехавших спутников Красных Мокасин. Красные Мокасины махнул рукой второму мальчику, чтобы он выходил из своего укрытия.
Кричащий Камень прокричал что-то на своем непонятном языке. Мальчики вначале угрюмо посмотрели на него и только потом ответили. Произошел короткий разговор, в течение которого Красные Мокасины, едва скрывая нетерпение, ждал.
Наконец Кричащий Камень повернулся к нему:
– Это мальчики из племени авахи. Они говорят, что один день назад пришли какие-то люди и убили почти всех жителей деревни. Они остались в живых, потому что в это время охотились на диких кроликов. Когда вернулись, то увидели, что почти все мертвы, а в деревне полным-полно чужих воинов. Им пришлось прятаться в окрестностях, пока сегодня утром чужаки не ушли. А потом они увидели нас.
– Выжили только они двое?
– Нет. Еще несколько женщин и один мужчина, но он весь изранен. И еще один мальчик, которого отправили в соседнюю деревню за помощью.
Сразу за холмом, в излучине, стояла деревня. Лишь несколько тополей своим шелестом приветствовали их, когда они вслед за мальчиками ехали мимо небольшого поля пшеницы, поднявшейся до коленей.
Убитые лежали там, где упали, между шестью земляными хижинами, по форме напоминавшими курганы. Красные Мокасины насчитал двадцать трупов, из них только шесть мужчин, и то довольно преклонного возраста. В большом количестве кружилось воронье.
Из хижины им навстречу вышли женщины – старуха, девушка лет двадцати и девочка. Старуха посмотрела на них, на мертвецов, на берега реки, заросшие тростником. Она что-то пробормотала, зашла в хижину и вновь появилась с мотыгой в руках – палкой с прилаженной к ней лопаткой буйвола. Шаркая, пошла в сторону поля.
Кричащий Камень задал ей какой-то вопрос. Она посмотрела на него как на безумного, что-то коротко ответила и продолжила свой путь.
– Она сказала, что у нее много работы, – перевел Кричащий Камень. – Я думаю, она сошла с ума.
Красные Мокасины подъехал к девушке и спешился.
– Спроси ее, кто это сделал, – обратился он к Кричащему Камню.
Уичита спросил, девушка ответила. Он еще несколько минут разговаривал с ней и с мальчиками, а затем, выпрямившись в седле, сказал:
– Железные люди. У них было много ружей и длинных ножей. Они были из разных племен – кроу, черноногие, несколько человек из племени снейков, остальные неизвестные. Были среди них и белые, как Таг. У них были пленники – трое мужчин и одна женщина, все белые. – Он многозначительно посмотрел на Красные Мокасины. – Она говорит, они и раньше слышали об этих железных людях. Они идут с запада, идут, и по дороге их становится все больше и больше. Раньше люди в ее деревне не верили, что так может быть, но, похоже, так оно и есть. Они забрали у них все съестные припасы, кроме тех, что остались от урожая прошлого года и были спрятаны в тайниках: железные люди их не нашли. Когда случилось несчастье, этих женщин, как и мальчиков, не было в деревне.
– Я не понимаю, – сказал Красные Мокасины. – Железные люди идут с запада. Значит, они уже прошли? Но и те, за которыми мы следуем, тоже движутся с запада на восток.
Кричащий Камень снова заговорил с девушкой, на этот раз разговор длился недолго, затем он кивнул с мрачным видом и повернулся к Красным Мокасинам:
– Она говорит, что они все еще находятся на западе. Набираясь сил, они зимовали в большом лагере на расстоянии в двенадцать дней пути отсюда. Небольшими группами они совершали набеги. Возможно, они уже двинулись в путь, но впереди идут небольшие группы грабителей, которые после набега возвращаются к основному отряду. Таким образом они расчищают себе путь вперед. – Он помолчал, затем добавил: – Она спрашивает, можем ли мы им помочь.
Красные Мокасины посуровел:
– Скажи ей, что мы не можем.
При этих словах Таг встрепенулся:
– Ты что, хочешь сказать, мы проедем мимо?
– У меня предчувствие, Таг, что мы должны следовать за теми, кто разграбил воздушный корабль. Поэтому мы и должны покинуть деревню. Расстояние между нами сокращается, нас разделяет один день пути. Если мы задержимся здесь…
– Но они же умрут.
– Они отправили мальчика в соседнюю деревню. По всей видимости, там живут их сородичи. Я чувствую, если мы здесь остановимся, смертей будет значительно больше.
Красные Мокасины повернулся к Кричащему Камню:
– Скажи ей, что мы не можем остаться.
– Kaaki ishtatata 'uuhak, – сказал Кричащий Камень.
Девушка с ненавистью выкрикнула какие-то непонятные слова.
– Что она сказала?
– Она просит, чтобы мы дали ей пороху для мушкета, она пойдет и убьет того, кто разорил ее деревню.
– Скажи ей, что и порохом мы не можем поделиться.
Они ехали то шагом, то пускались рысью, то переходили на галоп. Они спешили. Из десяти лошадей, что им дали уичита, и четырех, что привел с собой Кричащий Камень, у них осталось семь. Дорога назад, домой, удлинялась с каждым днем, и Красные Мокасины не хотел загнать всех лошадей.
Мерцали на небе холодные звезды и притягивали к себе взор Красных Мокасин, и он забывал смотреть в сторону горизонта. Чокто не говорили много о звездах, но уичита и те племена, что населяли эту долину, любили поговорить о небесных светилах. Для них звезды были Видениями и Видения были звездами. Кричащий Камень мог без остановки рассказывать истории о том, как звезды в облике людей спускались на землю.
И Красные Мокасины понимал их. Небо у него над головой не было похоже на то, к которому он привык с детства или видел в Венеции и Алжире. Такой угрожающий, готовый поглотить небосвод впервые предстал его взору, когда он плыл через океан. Тогда, так же как и сейчас, звезды казались огромными глазами, заглядывающими в самую душу.
Вернулось дитя его Тени, одно из многих, что он сотворил, и что-то зашептало ему. Он попытался глазами дитя увидеть то, о чем оно хотело ему поведать, но образ ничего ему не объяснил. Хотя дитя и составляло часть его души, оно могло видеть только в потустороннем мире, материальные формы были ему недоступны.
Красные Мокасины сделал попытку внутренним взором найти скальпированного воина, на мгновение ему показалось, что он уловил его присутствие или пустоту, его скрывавшую. Но это ощущение тут же исчезло.
– Святый боже, – пробормотал Таг.
Таг редко поминал Бога, поэтому его слова для Красных Мокасин прозвучали не как божба, а как молитва.
Красные Мокасины разделял с ним его удивление. Открывшаяся перед ними долина вся была усеяна огнями костров. Он хорошо видел в ночной темноте и потому сумел насчитать не одну тысячу палаток. Но что странно, конической формы, как у жителей здешних долин, приземистые, круглые у основания палатки соседствовали с огромными, как дом, шатрами, наподобие тех, что он видел в Венеции и Турции.
Кроме того, здесь было пять русских воздушных кораблей и три летательных аппарата, по форме напоминавших гигантские листья. И еще он увидел пламенеющие красные глаза: над лагерем парили более сотни злобных духов, тех самых, которых его друг Франклин называл malakim. Было здесь и еще что-то – необычное, странное. Оно пронизывало все вокруг как невидимый огонь. И хотя он не имел ни малейшего представления, что бы это могло быть, он знал, что именно за этим он и пришел сюда. Рядом с этим
