молодежи к шахматной культуре. Вознесенный шахматами, он отвечает им (а это значит, и бесчисленным их приверженцам и в родной стране, и за ее пределами) так, как обязан отвечать на добро всякий честный человек. Не думаю, что был в истории шахмат другой чемпион, который столько бы сделал для их пропаганды, сколько успел уже сделать Карпов, и который с такой беззаветной смелостью играл бы в крупнейших турнирах. Он поступает благородно, позволяя всем живущим на свете гроссмейстерам — и старым, и тем более молодым — сравнивать свои силы с его чемпионской силой один на один — за доской. Известно хорошо, чем кончаются сравнения. Только в восемьдесят первом году, перед матчем в Мерано, Карпов сыграл в трех крупных международных турнирах более четырех десятков партий и лишь в одной потерпел поражение. Памятный всем нам московский турнир «звезд» чемпион выиграл в истинно чемпионском стиле, как, впрочем, и многие другие «критериумы» после Багио.
Много хороших слов произнес Анатолий Карпов по адресу тех, кто делил с ним заботы, тревоги и радости Багио. Но разве сам он, ненавязчиво и тактично, не помогал им в их шахматном совершенствовании? Разве могли пройти бесследно месяцы каждодневного общения с удивительным этим мастером? Не могли, и жизнь подтвердила это.
Первым «филиппинцем», проходившим самостоятельное испытание, оказался Михаил Таль, выступавший в турнире высшей лиги сорок шестого чемпионата СССР. Результат? Одиннадцать очков из семнадцати, дележ первого места с Виталием Цешковским и звание чемпиона СССР. Вторым выступал Игорь Зайцев — в международном турнире на приз журнала «Наука и жизнь». Результат? Девять с половиной очков из пятнадцати и первый приз. Третьим испытывал свои силы Юрий Балашов — в крупном гроссмейстерском турнире в Мюнхене. Результат? Восемь с половиной очков из тринадцати, дележ первых мест с экс-чемпионом мира Борисом Спасским, Ульфом Андерссоном и Робертом Хюбнером.
Карпов и на расстоянии благодарил за честную работу.
Не верю в лотерейное счастье (поймавший его не стал совершеннее), но только в счастье, добытое трудом «без лишнего счета», напряжением духовных сил, талантом преодоления невзгод, вереницей выстраивающихся на пути человека, который осмелился заявить о себе. Карповское дело — непростое дело: опровергая остротой ума чужие замыслы, одновременно подставлять под критический разбор (соперника, современников и потомков тоже) свои построения, находить в шахматах то, что пока не нашли другие. При этом испытываются под неуловимое тиканье часов и способность дальнего счета, и комбинационное предвидение, но прежде всего характер! Готовность (и способность!) отстоять в труднейшей борьбе спортивную честь Родины — подтверждение гражданского мужества, активной жизненной позиции.
С ним интересно. Он притягивает к себе людей.
И в Багио и в Мерано на неширокие его плечи давил атмосферный столб, не имеющий привычных измерений. «Карповские сверхнагрузки»... с чем сравнить их? И там и здесь рядом был космонавт Виталий Севастьянов, его близкий товарищ. Вернемся мыслью в Багио, в трудные дни, когда счет стал 5 : 5, представим, каким эхом отзывалось каждое поражение в Толином сердце, и вспомним слова руководителя делегации В. Д. Батуринского:
— Я должен сказать о том положительном влиянии, которое оказал приезд как раз в этот момент Виталия Ивановича Севастьянова. Своим космическим оптимизмом он очень помог Карпову. Это естественно. Человек, который дважды побывал в космосе, который много раз оказывался в сложных ситуациях, он, может быть, лучше других понимал и обстановку, и то, что надо делать. Присутствие его было в этот момент чрезвычайно важным. Человек с удивительным спокойствием и тактом, кто мог бы лучше, точнее, мудрее помочь Карпову собрать все, что было в нем, и бросить в бой?
Один из признаков гражданственности — «отношение к делу, которое не приносит личных выгод, но служит обществу». Слова, взятые в кавычки, принадлежат американскому публицисту, впервые побывавшему в СССР и поразившемуся тому, насколько развита эта «общественная жилка у русских». Долгим было бы перечисление общественных постов чемпиона мира, главного редактора журнала «64», научного сотрудника МГУ: член президиума Шахматной федерации СССР, член Центрального комитета Международной шахматной федерации, член президиума Советского комитета защиты мира, член Советской комиссии по делам ЮНЕСКО. На разных постах служит общению и товариществу людей разных стран и континентов чемпион мира. Миру очень нужны такие люди.
По образованию Анатолий Карпов экономист, его дипломная работа в Ленинградском университете была посвящена проблеме организации свободного времени. Автор — пример того, как важно уметь распоряжаться временем, когда его не хватает (это куда лучше, чем когда его с избытком). Отличительная черта Карпова — способность приобретать способности.
Рассказывает В. Д. Батуринский:
— Многолетний опыт показывает, что яркий шахматный талант должен проявиться уже где-то в двенадцать — пятнадцать лет. Не случайно, скажем, Василий Смыслов, Тигран Петросян, Борис Спасский, Михаил Таль выделялись уже в таком раннем возрасте, достигали мастерского и ближе к двадцати годам — гроссмейстерского уровня. Для того чтобы стать таким шахматистом, надо иметь дар от бога, природные задатки, природный талант. Шахматисты, которых я назвал, таким даром обладали. Но для того чтобы дойти до уровня современного чемпиона мира, надо иметь еще целый ряд качеств. Среди них я прежде всего назвал бы сильный характер. Из всех шахматистов, которых я знаю и с которыми мне приходилось встречаться (а я был знаком с десятью чемпионами мира), я бы выделил двух, которые обладают таким сильным, я бы сказал, редким характером, — Михаил Ботвинник и Анатолий Карпов.
Сильный характер — признак внутренней культуры и широкой образованности, это большая целеустремленность, умение подчинить главной цели все другое, иногда отречься от жизненных благ и удовольствий. Помимо сильной воли и психической устойчивости надо обязательно иметь элемент самокритичности. Мне кажется, что в Карпове счастливо сочетаются эти качества. Когда наблюдаешь за Карповым, когда беседуешь с ним, поражаешься зрелости его суждений, практицизму в хорошем смысле слова, который редко встретишь у молодых талантливых людей в любой области. Интервью Карпова (а это чаще всего экспромт) отличаются четкостью ответов, логикой, остроумием. Вспоминаю пресс-конференцию после окончания предыдущего матча. Во Дворце конгрессов в Багио собралось много журналистов. Один из них спросил:
— Корчной заявил, что в Багио якобы были созданы неравные условия, что власти Филиппинской республики, организаторы матча, арбитры были настроены благожелательно к одному из участников, а именно к вам. Что вы можете по этому поводу сказать?
Карпов, взяв себе на размышление несколько секунд, ответил так:
— В 1974 году я играл финальный матч претендентов с Корчным в Москве. Когда я выиграл этот матч, Корчной заявил, что советские власти, Шахматная федерация СССР, организаторы матча, судьи и т. д. — одним словом, все были настроены слишком благожелательно к Карпову и значительно хуже к нему. Ну хорошо, теперь мы играли с ним на другом конце земли, и здесь я тоже выиграл, но оказывается, что и филиппинские власти, и Филиппинская федерация, организаторы матча, судьи и т. д. тоже настроены лучше ко мне, чем к Корчному. Тогда я хочу задать вопрос: где же можно играть с Корчным, где можно его победить, чтобы избежать подобного обвинения?
— Еще мне кажется уместным, — продолжает нашу беседу В. Д. Батуринский, — подчеркнуть Толину веру в собственные силы и его большой оптимизм. Безусловно, в один ряд с этими качествами надо поставить и редкую способность преодолевать отдельные временные неудачи, о чем наряду с тридцать второй партией матча в Багио свидетельствует, например, четырнадцатая партия, одна из лучших в Мерано, сыгранная после проигрыша тринадцатой партии.
...Шахматы, которые избрал полем своей деятельности Анатолий Карпов, имеют такие «резервы развития», с которыми можно сравнить ультрановую науку — кибернетику (не случайно она так быстро взяла себе в союзницы древнюю игру, хранящую и в наши дни бесчисленное множество тайн). Говорят, что человек, решивший в юные годы посвятить себя кибернетике, должен впитывать в себя знания с особой интенсивностью. Разве не то же самое можно сказать о гроссмейстере?
Разделяю точку зрения изобретателя Г. Альтова:
— Из тысячи человек, окончивших среднюю школу, наверное, вся тысяча может стать специалистами. Но только сто из них становятся Мастерами. В принципе Мастером в своей области может стать каждый. Но реально мастером становится один из десяти специалистов, потому что за мастерство надо платить
