Роб, разъяренный до последней степени, вернулся к столу портье. Обливаясь потом, он перетащил в номер все четыре чемодана, потом выполнил еще несколько приказаний важного приезжего, осыпавшего его при этом бранью, и, когда все закончил, получил на чай десять центов. Робу очень хотелось бросить монетку в лицо богатому гостю, но он этого не сделал, а оставил ее на полу за дверью.
Бывают же такие окаянные дни! Слава богу, этот наконец отработан. Сейчас Роб пойдет в раздевалку, ни с кем не станет разговаривать, переоденется и поспешит домой. Однако когда он спустился вниз, все коридорные находились еще там.
— Где ты был, Янгблад? Вот жадина, старается загрести все деньги!
Роб не откликнулся, даже не поглядел на Элмо. Он подошел к своему шкафчику и начал стаскивать куртку. Все остальные коридорные успели уже переодеться.
— Мы ждем тебя, Янгблад, — сказал Эллис Джорден.
— А зачем я вам нужен?
— Хотим кое о чем с тобой поговорить.
— Поговорить? Да что толку? Вы все в раздевалке только болтаете, а перед мистером Чарли стоите, как немые.
— Ну, здесь мы разговаривать не будем. Подождем, пока выйдем на улицу.
— Ну и ждите, если вам угодно, — ответил Янгблад. — Я вам не запрещаю.
Все столпились у дверей. В эту минуту в раздевалку вошел Рой Бэйкер.
— Здорово, ребята!
— Добрый вечер, мистер Рой, — ответил Вилл Тернер за всех, — Как ваше здоровье?
— Прекрасно, благодарю, — Белый медленно оглядел всех и остановил взгляд на Янгбладе. — Вот он, мой дружок! — Тишина показалась Робу оглушительной, а вода, капавшая рядом, в уборной, — пистолетными выстрелами.
Роб, нагнувшись, шнуровал ботинки и видел, как движутся к нему длинные ноги белого.
— Так нам с тобой, мальчик, еще ни разу и не довелось потолковать о Нью-Йорке. Ты всегда такой надутый — почему, мальчик? А мне очень интересно с тобой поговорить, ведь для меня все это новость!
Роб даже головы не поднял. Белый стоял над ним, глядя сверху вниз. Его лицо, и шея, и даже уши покраснели. Атмосфера в раздевалке становилась угрожающей.
— Мистер Рой, Янгбладу сегодня нездоровится, — вмешался Вилл Тернер. — У него страшно болит голова.
Кто-то из негров кашлянул, как показалось Робу, ужасно громко.
— Да ну? — усомнился мистер Рой. — Ладно, если даже и так, от беседы ему хуже не станет. Я подозреваю, что она у него вечно болит, никогда не слышу, чтоб он разговаривал. Ты что, малый, язык проглотил? — Он скрутил папиросу, сплюнул прилипший к губам табак Робу под ноги, и тот почувствовал, как пот букашками пополз у него по спине. Белые женщины… Белые женщины… Рой Бэйкер целился в него этими словами, точно двустволкой.
— Пари, что у тебя здорово работал язык, когда ты разгуливал по Нью-Йорку. Все-таки скажи, малый, неужели правда то, что болтают? Неужели цветные ходят там с белыми женщинами и так далее в таком духе?
Роб встал на ноги и посмотрел на него в упор. Вот так бы трахнуть кулаком по этой красной роже! Все сегодняшние события и события предыдущих дней вдруг камнем навалились на Роба, а тут еще этот вопрос, который Рой Бэйкер в миллионный раз задает ему. Роб чувствовал, что сейчас сорвется. Его узкие темные глаза встретились с серыми глазами повара. Тот переступил с ноги на ногу и заморгал ресницами.
— Что ты все артачишься, парень? Брось! Ты мне только скажи, правда ли, что цветные на Севере гуляют с белыми женщинами и так далее и тому подобное?
Минута тишины, бесконечная минута.
— Да, и так далее и тому подобное! — буркнул Роб, передразнивая белого, и вышел из раздевалки. Все остальные негры последовали за ним.
Не оглядываясь, они быстро прошли мимо сторожа и очутились на темной улице. Здесь Роб обернулся к товарищам:
— Ну-с, о чем вы желали поговорить со мной?
— Уф-уф, — запыхтел Эллис. — У нас тут небольшое дельце.
— Куда ж вы хотите пойти?
— Давайте пойдем к Бесси Мэй, — сказал Элмо. — Она ведь влюбилась в нашего Янгблада.
Роб почувствовал, как вспыхнуло его лицо. Но сейчас ему было не до шуток.
— А что, если ко мне домой? — предложил он.
— Отличная мысль, Янгблад, — обрадовался Эллис, — если, конечно, Твоя мать нас не выставит.
До самого Плезант-гроува они шли пешком, разговаривали и шутили. Однако никому не было весело.
— Да, наш Янгблад здорово отбрил белого! Господи, жаль только, что Жирный Гас этого не слышал.
— Лучше бы Жирный Гас вовремя приходил на работу!
— Этот крэкер точит на тебя зубы! — сказал Вилл Тернер. — Так что гляди в оба!
— Ну и он пускай тоже глядит в оба! — сказал Роб, отнюдь не чувствуя себя таким храбрым, каким хотел показаться. Он и виду не подал, что боится. Хотя здесь, на улице, вспоминая эту стычку, он весь дрожал от страха. И чем больше раздумывал, тем страшнее ему становилось. В любую минуту может случиться беда. И тогда туго придется всем — и папе, и сестре, и даже маме! Нельзя так горячиться. Ведь каждое утро надо ходить в гостиницу на работу! Ну ладно, сейчас-то нечего бояться: сейчас с ним товарищи.
Когда он привел их домой, начались шумные приветствия: «Как поживаете, мисс Лори? Как поживаете, Джо? Как ты, Дженни Ли?» — «Отлично, очень рады вам!» — отвечали Янгблады. Потом Роб сказал матери, что товарищи хотели бы потолковать между собой об условиях работы в гостинице. Не возражает ли она? Пока Роб говорил с матерью, Бру Робинсон не сводил глаз с Дженни Ли.
— Милости просим, располагайтесь, как дома! — ответила Лори Ли. — Где вам удобнее, здесь или на кухне?
Роб ответил:
— На кухне. Мы там сядем вокруг стола.
— Милости просим, — повторила мать и пошла за стульями.
— Ты садись, мама! — сказал Роб. — Мы сами возьмем.
— Придется принести парочку ящиков со двора, — заметил Джо.
Наконец гости разместились вокруг громоздкого, выскобленного добела кухонного стола — кто на стуле, кто на ящике, а Роб примостился на козлах, где обычно мать гладила белье. Сидели и молча переглядывались. Эллис вытащил папиросу.
— Янгблад, спроси-ка мать, можно закурить?
— Можно, пожалуйста. Курите сколько угодно, — ответил Роб.
Эллис закурил. Его рука дрожала.
— Ну-с, Янгблад, так вот, дела в гостинице — дрянь и лучше не будут.
— Наоборот, все хуже и хуже, — дополнил Бру Робинсон.
— Да-а, — протянул Эллис, поглядев сквозь дым на Бру, а потом на Роба. — Да-а, например, сегодняшний вызов к управляющему. Каждому понятно, что они закручивают гайки. Вот мы и решили, что надо нам собраться и поразмыслить насчет того, как от них защититься. Вы все, наверно, знаете, что в гостинице «Роберт Ли» коридорным урезали жалованье с трех долларов до двух.
«Роберт Ли» была другая большая гостиница в городе, правда поменьше, чем «Оглеторп». Вилл Тернер сказал:
— Видать, у наших-то хозяев дела не такие плачевные. Наше жалованье еще не тронули.
Хэк Доусон рассмеялся:
— Вилл, ты прямо хозяйский верный пес!
