Идэ тихо откашлялся в руку:
— Я с удовольствием, но…
— Это можно быстро устроить. Посол поддержит меня перед адмиралом Нагано, и вас откомандируют из моргенштаба в наше распоряжение.
— Мне бы не хотелось ехать на Гавайи в качестве чиновника генконсульства, — сказал Идэ. — За мной будут все время следить. Меня смущает также, что я не знаю местных условий, скудный опыт…
Атташе остановил его жестом руки:
— О вашей работе в Бангкоке и Шанхае я слышал. Только на Гавайях придется действовать более мягко. Кое-чего нельзя будет делать…
Терано тихо рассмеялся.
— Когда у человека звание мастера дзюдзюцу четвертой степени, наверное, трудно удержаться. — Терано кивнул в сторону Идэ. — У него еще одно достоинство. Как подобает чистокровному кагосимскому воину, у него иммунитет в отношении женщин. Они вызывают у него тошноту.
Атташе улыбнулся:
— Значит, вкусы у нас расходятся. Я большой поклонник золотоволосых красавиц. Но я имею с ними дело лишь после того, как они завербованы. А до этого даже не смотрю в их сторону.
— Где мы будем жить? — спросил Терано.
— Для вас заказаны номера в «Фэйрфаксе», недалеко отсюда. Только там… — атташе показал на стены и потолок, — ни слова о деле. Где сейчас адмирал Ямамото?
— Он был в Токио, когда мы уезжали. Уже закончили план атаки, но придется отшлифовать детали, это займет время. И надо провести несколько репетиций.
Атташе показал головой на дверь.
— К нашему адмиралу скоро приедет помощник — профессиональный дипломат. Они вдвоем начнут крутить голову Хэллу, будут тянуть до нужного момента. — Он повернулся к Идэ. — Итак, будем считать вопрос решенным. Подумаем, под каким соусом послать вас в Гонолулу. Может быть, сперва поедете куда- нибудь в Бразилию или Мексику, чтобы приобрести защитную окраску, и уже потом направитесь на Гавайи. Там такие красотки… Виноват, забыл, что они вас не волнуют.
— Вы не ответили на один вопрос, — сказал с улыбкой Терано, — это не так важно, но все-таки хотелось бы узнать…
— Какой вопрос? — атташе тоже улыбнулся. — Насчет девочек?
— Нет. Кто тот стюард, который помогал Акияма?
— На пароходе? — Атташе наморщил лоб. — Насколько мне помнится, Акияма говорил, что это был филиппинец, бывший боксер, с перебитым носом.
Терано и Идэ переглянулись.
Начальник управления морских операций адмирал Старк положил телефонную трубку. На его одутловатом лице с коротким носом появилась гримаса разочарования:
— Сборная тихоокеанского флота проиграла сборной армейцев. Счет: пять — два. Все шло хорошо до восьмого гейма, и вдруг они два хомрана закатили, мерзавцы.
Донахью с огорчением покачал головой:
— Наших тренировал радист с «Энтерпрайза», раньше был в команде «гигантов».
– Пусть он провалится к черту. Из-за него я проиграл сто долларов генералу Майлсу. — Старк набил трубку. — Так вот… Я сообщил секретарю президента обо всем, а он доложил самому. Молодцы, здорово обтяпали джапов![3] Насчет награды… — Старк несколько раз пыхнул трубкой. — Вы провели дело настолько секретно, что ради сохранения тайны придется пока воздержаться от награждения всех вас. Примерно через полгода, после каких-нибудь маневров, представим всех к награде… придумаем предлог. Значит, этот код у них называется «пурпуровым»?
— Да. Пользоваться им будут посольства в Америке, Англии, России, Германии, Италии…
Старк перебил:
— Мне уже докладывал об этом Уилкинсон. Перехватом и обработкой телеграмм, идущих по «пурпуровому» коду, будем заниматься мы и армейцы вперемежку: один день мы, другой — они, чтобы обеспечить бесперебойность. Как часто джапы будут менять кодовые таблицы?
— В четные дни два раза, в нечетные — три.
— Перехватываемые японские телеграммы будем условно именовать… — Старк поднял глаза к потолку и решительно кивнул головой, — «магической информацией»… или просто «магией». Перехватом и расшифровкой «магии» у нас будет ведать отдел разведки скрытой связи. Уилкинсону уже даны указания. Он доложил мне, что непосредственно дешифровкой «магии» будет ведать капитан второго ранга Сэффорд. А ее переводами займется секция переводов капитан-лейтенанта Элвина Крамера. Уилкинсон сказал, что начальник японского направления капитан третьего ранга Макколла уже приступил к формированию группы. Ты будешь состоять при начальнике разведывательного управления. Какие у тебя отношения с Уилкинсоном? В такой максимально доверительной работе надо, чтобы личные отношения между офицерами, посвященными в тайну, были безупречными.
Донахью пожал плечами:
— Мы с Уилкинсоном непримиримые враги за биллиардным и картежным столами.
— Отлично. Но тебе придется быть непосредственно связанным с Сэффордом и начальником японского направления. Как у тебя с ними?
— Сэффорд — мой однокашник. Макколла я знаю мало. Человек он суховатый, педантичный. Но, говорят, умница.
— Надеюсь, вы сработаетесь. А в помощь Крамеру в группу лингвистов, которые будут переводить «магию», можно назначить твоего коллегу по операции… этого, как его… Блэка…
— Нет, Уайта.
— Какой у него чин?
— Старший лейтенант.
— Справится?
— Он великолепно знает японский, учился в Токио, в университете Кэйо, обладает незаурядными лингвистическими способностями, светлая голова…
Адмирал оттопырил нижнюю губу:
— Это не характеристика, а дифирамб. У тебя привычка все преувеличивать. Какие у него недостатки?
— Недостатки? В упрек ему, пожалуй, можно поставить то, что он по характеру и образу мышления больше штатский, чем военный. Очень добросовестен, повышенно эмоционален, иногда наивно принципиален.
— Я вижу, что твой дружок стал офицером по недоразумению. Ну ладно, пусть занимается «магией». А ты будешь ведать специальными сводками для чинов высшего командования и Белого дома. — Старк выколотил пепел из трубки в пепельницу и откинулся в кресле. — Ну, как там мартышки? Готовятся? Мне кажется, что мы все-таки преувеличиваем опасность. А?
Донахью ответил после небольшой паузы:
— Я беседовал с некоторыми весьма осведомленными людьми в Токио. По их мнению, японцы будут всячески пугать нас, делать вид, что пойдут на все. Но вряд ли решатся на войну.
– Я тоже так думаю. Если и начнут, то надо иметь в виду короткую схватку. Десять раундов им без нефти не выдержать. Значит, им надо начать с удара, чтобы послать нас в нокдаун. Куда же они должны ударить? Только по Пёрл-Харбору. Но они отлично знают, что в Пёрл-Харборе нельзя атаковать торпедами. Для торпед требуется глубина не меньше семидесяти пяти футов[4].
— А в Пёрл-Харборе не больше тридцати, — сказал Донахью. — Для того чтобы напасть на Пёрл-
