Абэ повернулся к Кита и жалобно протянул:
— Лучше кого-нибудь другого…
— Будешь выполнять только отдельные его поручения. Но ни слова ему о моей работе, слышишь? О том, из какой истории я тебя вытащил, никому не скажу. Понял?
Абэ молча кивнул головой. Кита ткнул его кулаком в плечо:
— Если сболтнешь что-нибудь, выдам с потрохами Баллиганту. Он тебя в два счета пошлет на горячий стул.
— Не скажу ничего.
— И особенно насчет того, что я встречаюсь с Баллигантом. Держать рот на замке. Понял?
Абэ хмыкнул и поклонился.
На всякий случай Кита решил немножко покружить. Машина еще раз объехала вокруг горы Тантал, затем промчалась по восточному берегу до храма мормонов и, повернув обратно, направилась по дороге через Куурау в город. Никакой слежки не было замечено. Когда стали спускаться вниз к городу, Абэ сказал:
— А я знаю эту Хаями Марико. Она училась с моей сестрой в одной школе. А сейчас Марико студентка-медичка.
— Напиши об этом, — приказал Кита.
— В последнее время она часто приходит в аптеку на нашей улице. Кажется, покупает лечебные травы для своей бабушки.
— Чья аптека?
— Корейца Ан Гван Су на Маунакеа-стрит.
— Напиши обо всем и принеси мне завтра утром.
Ввиду особой секретности документов, идущих под грифом «магия», было приказано обходиться без стенографисток и машинисток. Поэтому Т-бюро, как назвали группу японоведов-переводчиков при дальневосточном отделений разведывательного отдела штаба флота, напоминало мужской монастырь. В дальний конец коридора на третьем этаже здания штаба, где размещалось загадочное Т-бюро, женщины совсем не заходили.
Тексты переводов поступали на стол к Уайту. Он их просматривал, вносил исправления и передавал в таком виде Донахью, а тот нес их к капитану третьего ранга Макколла или прямо к начальнику разведывательного управления Уилкинсону. От переводчиков требовалось только умение быстро и точно переводить с японского, а не способность печатать без помарок. Уайт получал уже порядком исчерканные тексты, сам тоже вносил поправки и делал вставки. Не удивительно, что при виде очередных сводок «магии» Донахью вскидывал руки и стонал:
— И такую мазню представлять начальству! Убийцы!
Но начальство жадно хватало переводы расшифрованных японских телеграмм и упивалось содержанием текста, а не его внешним видом.
Флотские и армейские дешифровщики получили по две машинки «97» и перемалывали на них «магию». Флотские обрабатывали «магию», перехваченную в нечетные дни, армейцы — перехваченную в четные.
В бюро работали квалифицированные офицеры-лингвисты, обучавшиеся в Японии и прошедшие шлифовку у профессора-японоведа Колумбийского университета Елисеева, сына бывшего владельца крупнейшего гастрономического магазина в Москве. Но, несмотря на солидную подготовку, японоведам- переводчикам приходилось трудновато. Японские телеграммы писались латинскими буквами, то есть фонетическими знаками, и в этом заключалась опасность — в японском языке уйма одинаково звучащих слов.
— Проклятый язык, — тихо ругался старший лейтенант Пейдж, щупленький и лысый, в очках. — Это они специально выдумали, чтобы насолить всем, кто изучает их язык. Извольте догадаться, о чем идет речь. Орган, артерия, возвращение, срок, флагманский корабль, ваше письмо и так далее — все звучит одинаково: «кикан». Целых восемнадцать значений! Или «иси». Означает и камень, и врач, и желание, и наследник, и воля покойного… поди разберись, о чем идет речь.
— И еще смерть через повешение, — вкрадчивым голосом добавил старший лейтенант Крайф. За смазливую внешность и умение подлаживаться к начальству его прозвали Гейшей.
— Кто-нибудь из нас действительно повесится. — Пейдж вздохнул. — Вчера над одной фразой просидел битых два часа, потому что японский шифровальщик забыл указать долготу гласных, собака. А ведь слово «кото», если не оговаривать долготу гласных, может означать тридцать три разных понятия…
— Все зависит от контекста, — сказал Уайт.
Пейдж мотнул головой:
— Он часто совсем не помогает. Приходится гадать. Кошмар какой-то.
Гейша похлопал себя по голове:
— Скоро у нас у всех вылезут волосы, как у Пейджа.
Капитан-лейтенант Шривер — чуть-чуть сутулый, с седой прядью — покосился на Гейшу и произнес:
— Волосы лезут у тех, кто думает. За свою шевелюру не беспокойтесь.
Шривер недавно вернулся из Токио, где был помощником морского атташе. Его отозвали по требованию японского правительства за скандал, учиненный на банкете в турецком посольстве в присутствии премьер-министра принца Коноэ. В своем застольном спиче слегка подвыпивший советник германского посольства коснулся антропологических достоинств нордической расы и в связи с этим нелестно отозвался об американской нации. Шривер подошел к советнику и нанес ему прямой удар в подбородок. Нациста унесли в полуобморочном состоянии, а Шриверу пришлось в качестве «персона нон грата» через два дня покинуть Японию.
В дверях появилась высокая стройная фигура Донахью. Он помахал рукой, в которой держал красную сафьяновую папку.
— Ну, черные маги, пошевеливайтесь, — сказал он, подходя к столу Уайта. — Давайте продукцию. Бэтти ждет.
Бэтти и Хозяином офицеры называли между собой начальника управления морских операций амирала Старка — фактического главнокомандующего всех военно-морских сил Соединенных Штатов Америки. Его очень боялись — все знали, что Донахью приходится родственником супруге адмирала.
— Готова та штука? — спросил Донахью у Уайта.
— Какая? Из Токио в Гонолулу?
— Нет, вчерашняя маленькая, из Вашингтона.
— Сейчас проверяю.
— Кто переводил?
Уайт показал головой на Гейшу. Донахью поджал губы.
— В таком случае хорошенько проверь. В прошлый раз в твое отсутствие я взял у него «магию» — и …получилась неприятность…
Пейдж тихо засмеялся. Гейша укоризненно покачал головой.
— А что случилось? — поинтересовался Уайт.
Пейдж, несмотря на протесты Гейши, рассказал. Оказывается, Гейша перевел «магию» и без визы старших — Уайта и Шривера — помчался к Уилкинсону и поднял шум. В депеше, присланной из Токио от министра иностранных дел послу в Вашингтоне, содержался приказ купить географические карты у посла Порт-Салюта — они у него самые хорошие. Речь шла, таким образом, о том, что видный иностранный дипломат в Вашингтоне, состоящий в ранге посла, снабжает японцев картами, очевидно секретными. Немедленно переслали эту телеграмму в государственный департамент и в Эф-Би-Ай,
