Морнингстар снял каретку и стал вытаскивать из-под пружин разноцветные провода. Он повернул голову в сторону офицеров. Лицо его было измазано черной и красной красками.
— Идите сюда и помогайте! — сердито сказал он. — Сидят, как в театре.
Уайт улыбнулся и, сняв пиджак и галстук, подошел к работающим. Профессор Дан пробурчал:
— Расселись словно… — из его уст вылетело еще несколько предельно нецензурных слов.
Донахью дернулся, будто его ударило током. Уайт покачал головой:
— Вот уж не ожидал, что светило науки, гордость Массачусетского технологического института пользуется таким… экстравагантным лексиконом.
Профессор поднял голову и рассмеялся. Его морщинистое лицо с мохнатыми бровями стало совсем ребяческим.
— У нас в институтской команде регбистов всегда говорили так во время тренировок. А потом приносили друг другу извинения. А драться со мной не советую — мои апперкоты смертельны.
Морнингстар заставил Уайта помогать Кристу — нумеровать сфотографированные части машинки и вести их краткое описание под диктовку Дана и Морнингстара. Донахью взял с ночного столика будильник и, подойдя на цыпочках к профессору, поставил перед ним часы. И так же на цыпочках вернулся на свое место.
11
Без десяти минут пять явился Идэ. Он взглянул на чемодан и кивнул головой:
— Все в порядке?
Терано откинулся в кресле и засмеялся:
— Никаких происшествий. Жизнь идет монотонно и безмятежно.
Идэ включил радио и стал разглядывать чемодан. Потом присел на корточки.
— Странно… — Он покрутил головой. — Я положил нитку на пол в виде буквы «му», но, кажется, не совсем так… этот завиток был больше. А впрочем… Ты подходил к чемодану?
— Я ходил по каюте, кружил и подходил к чемодану. Надо было меня предупредить. — Терано улыбнулся. — Или, может быть, проверяешь меня?
— Нет, пожалуй, так и было. — Идэ отошел от чемодана. — Все-таки следовало бы поставить на нем сургучные печати и пломбы на всякий случай. Но наши решили не привлекать к нему внимания.
— По-моему, следовало бы кроме этой штуки дать нам еще другие чемоданы с дипломатической почтой. Чтобы замаскировать.
Идэ не согласился.
— Если бы дали еще и почту, было бы труднее следить за этим чемоданом. Хорошо, что не дали больше. Все время трясусь за этот чемодан, не могу спать спокойно.
— Ничего не сделается. — Терано встал и проделал несколько движений фехтовальщика. — Мы преувеличиваем опасность. Никто не знает о нашем багаже. А книжка эта интересная, недаром ею зачитываются в Европе… о том, как четверо белых попали в ламаистский монастырь и что они там увидели. Читал и не мог оторваться… ни на минуту.
— А я почитаю что-нибудь полегче. О похождениях Миямото Мусаси. — Идэ подошел к столику и вытащил из ящика, книгу в картонном футляре. — Чтобы не заснуть.
Терано пожелал ему спокойного дежурства и пошел в 22-ю каюту. После обеда он лег спать, проснулся в половине двенадцатого ночи и пошел подышать свежим воздухом. На верхней палубе к нему подошел пожилой американец и спросил по-японски:
— Когда Гонолулу?
— Наверно, через четыре дня, — ответил Терано. — Спросите у капитана.
Американец подошел ближе:
— Зажигалка есть? Спички?
Терано похлопал по карманам:
— Оставил в каюте.
— Слышали радио, последние новости?
— Нет.
— Немцы взяли Рига, окружили русский около Белосток, русский совсем катастрофа.
Терано кивнул головой и хотел отойти, но американец слегка коснулся его рукава, продолжал, коверкая японские слова:
— Америка и Япония война нельзя. — Он ткнул себя в грудь. — Мой оффис в Токио, продаю нефть, каучук, покупаю камфара, жемчуг. Америка и Япония…
Он пожал одной рукой другую — изобразил рукопожатие. Терано снова кивнул головой и быстро отошел. Подозрительный тип. Может быть, нарочно заговорил, чтобы задержать здесь, а тем временем кто-нибудь залез в 22-ю каюту? Наверно, роется там. А у него в кармане другого пиджака записная книжка — там есть запись о том, когда была произведена последняя проверка упаковки «особого груза». Если прочитают эту запись, могут догадаться, что «груз» едет в чемодане, находящемся в 39-й каюте.
Терано почти бегом направился вниз. Подбежал к двери 22-й каюты, влетел в нее, но там никого не оказалось. Осмотрел угол за диваном, открыл шкаф, полез в карман пиджака — записная книжка на месте, заглянул под кровать — все в порядке. Однако тот американец неспроста заговорил с ним. Но с какой целью?
Посмотрел на часы — надо подкрепиться на ночь. Терано обычно ужинал по-японски. Он позвонил стюарду. Кривоносый филиппинец принес рис в кастрюльке. Терано полил рис зеленым чаем и съел его с консервами — сладковатыми мидиями, побегами бамбука и маринованной редькой.
Зазвенел будильник на ночном столике — без десяти час. Терано пошел на дежурство.
12
Морнингстар осторожно закрыл чемодан и подул на него.
— Вот и все. Хирургическая операция окончена благополучно.
Он вынул платок, вытер лысину и стал обмахиваться.
— Без десяти двенадцать. Управились в срок, — тихо произнес Бузони, укладывая инструменты в замшевый футляр.
Профессор Дан громко крякнул, встал с пола и пошел к умывальнику. Помыв руки, он подошел к Донахью и протянул руку:
— Прошу великодушно извинить, капитан-лейтенант, за некоторые гиперболические выражения, вырвавшиеся по вашему адресу совершенно непроизвольно. Чистосердечно раскаиваюсь.
Донахью молча пожал Дану руку.
— За такую работу мы заслужили ордена, — сказал Крист.
— Вот именно. — Уайт рассмеялся. — Всех вызовут в Белый дом, президент вручит награды, а в газетах будут напечатаны ваши портреты и подробное описание того, что вы проделали.
Профессор сел в кресло, закурил трубку и прогудел:
— Никогда барды и менестрели не будут слагать о нас оды, и ни один пес не будет знать о деяниях наших.
Таков удел наш. Во мраке творим дела и во мраке растворимся, как призраки.
— Я сделаю представление, — сухо сказал Донахью. — Может быть, получите отнюдь не призрачные конверты. — Он обратился к Морнингстару: — Сможем сделать точную копию?
Морнингстар пожал плечами:
— А почему бы и нет? Устройство переключателя таблиц и перемещения клавишей довольно остроумное, но мы все сфотографировали и набросали схемы. По-моему, вы должны угостить нас
