сторожевая собака, нарушая установившийся ночной покой…
Внезапно, в комнате, где дремал генерал, появилась ещё одна тень.
Маленький огонёк свечи испуганно дёрнулся и погас. Помещение затопила Тьма.
…Аристарх так и не смог вспомнить, что заставило его тогда так резко проснуться.
Морозов резко дёрнулся влево, падая вместе со стулом, и мгновенье спустя туда, где лежала его голова, вонзился длинный метательный нож. Генерал сделал перекат вперёд, рассчитывая резко сократить дистанция до неизвестного противника, и рванул из ножен короткий меч, которым его так кстати снабдили сегодня.
Манёвр не удался.
Аристарх вытянул оружие из ножен лишь до половины, когда получил сильнейший удар в грудь. Он выронил меч и отлетел обратно к столу.
Генерал максимально расширил зрачки и начал немного различать окружающую обстановку. В паре метров впереди, стараясь не попасть под лучи яркого лунного света, плавно и бесшумно двигался какой-то сгусток тьмы, без сомнения и являющийся неизвестный противником. Тень плавно сместилась влево, в лунном свете мелькнул резкий взблеск и в стол, справа от Морозова, вонзился ещё один нож. 'Промах' — облегчённо мелькнуло в голове у генерала, но в следующий момент ночной убийца, не давая Аристарху времени на раздумья, прыгнул, занося для удара недлинный тонкий клинок. Понимая, что сейчас его нанизают, как жука на булавку, генерал метнул навстречу врагу первый попавшийся под руку предмет — им оказался опрокинутый стул. Сей предмет мебели оказался довольно увесист, но рука у Морозова оставалась такой же крепкой, как и в молодости, так особых проблем с метанием не возникло.
Стул впечатался в убийцу, и, несмотря на попытку отбить нестандартный метательный снаряд, изменил траекторию полёта неизвестного. Острый словно бритва клинок легко распорол толстый охотничий бушлат генерала, неглубоко разрезав правое плечо, и намертво застрял в толстом деревянном полу. Воспользовавшись секундный замешательством врага, Аристарх ударил, вкладывая в удар всю возможную силу.
Крепко сжатый кулак левой руки генерала врубился, судя по мягкости, в живот убийцы, и противник, сложившись пополам, отлетел к стене. Миг и он уже снова на ногах, но уже поздно — Аристарх тоже уже успел встать. Неизвестный невольно открылся, чтобы, по-видимому, попытаться выхватить из сапога ещё один кинжал, за что и поплатился. Морозов даже и не вспомнил о своём собственном засапожном ноже, а даже если бы и вспомнил, то не стал бы тянуться к нему. Аристарх просто со всей силы засветил незваному гостью ногой в корпус и перевёл бой в сферу чисто рукопашного.
Попытка блокировать удар у убийцы не прошла, а в следующие несколько секунд он пропустил ещё несколько. Как краем мозга сумел отметить генерал, противник пытался действовать в восточном стиле единоборств, то есть, делал ставку на скорость и точность ударов. К прискорбию для неизвестного, Морозов действовал так, как его учили когда-то — по стандартной системе армейского боя.
…Неоднократные учебные поединки и реальные боестолкновения, показали, что восточный стиль скоростью и точностью пытается компенсировать основной недостаток восточных наций — недостаток силы и роста. Но, к сожалению, достаточно посредственно — западные системы рукопашного боя, а в частности рарденская, делали ставку в первую очередь на простоту и силу ударов, и именно они оказывали ключевое влияние на исход боя.
Такая концепция оказалась лучше. И всегда, и конкретно сейчас.
Все эти эффектные, но не слишком эффективные прыжки, пируэты и движения оказались бессильны перед простейшей системой уход-блок-удар-бросок. А что? Именно простота — залог успеха.
…Сам Аристарх получил несколько чувствительных ударов по корпусу, но то-то и оно, что чувствительных. Ощутить-то Морозов их ощутил, но существенных повреждений не получил, в то время как его противника уже начало просто-напросто шатать от могучих ударов генеральского кулака. То, что убийца выдыхается, понял и генерал, и сам неизвестный, поэтому убийца решил прекратить бой простым и незамысловатым способом — ретироваться.
Попытка оказалась гибельна для убийцы с самого начала — резкая подсечка под ноги просто не возымела на генерала никакого эффекта. А в следующий момент Аристарх поймал руку противника, крутанул её, нанёс прямой удар в челюсть и провёл завершающий бросок через бедро. Убийца приземлился неудачно — головой, поэтому на секунду поплыл и упустил момент, когда ещё можно было вырваться — всё-таки Аристарха изрядно вымотала эта схватка, чай не молодой уже.
Генерал перевернул поверженного противника на живот и резко заломил руку. В этом начинании он, правда, немного перестарался, и правая рука убийцы, сухо хрустнув, замерла, вывернутая в локте в неестественном положении. Неизвестный заорал от боли, но Аристарх в довершение всего навалился на него всем телом, прижимая к полу. Несмотря на тяжёлое дыхание, со свистом вырывающееся через неплотно стиснутые зубы, Морозов умудрился вцепиться в маску неизвестного и сорвать её.
Лучи лунного света упали на лицо неизвестного, и глаза генерала округлились от изумления.
— Лейтенант Симонов? Зачем?!
На полу рыча от боли, лежал начальник лагеря. Кровь из рассечённого лба заливала его глаза.
* * *
Около избы, где на ночь разместились прибывшие 'шишки', сейчас стоял тихий, но непрекращающийся лязг.
…Павел удовлетворённо посмотрел на лезвие меча и, убрав в карман правильный камень, огляделся по сторонам. Остальные сидящие около небольшого костерка люди продолжали своё немудреное солдатское занятие — приведение оружия в надлежащее состояние.
Конечно, по Уставу так делать было категорически запрещено, как там? — 'отряду бойцов, отряжённых в охранение чего-либо, запрещается отвлекаться на посторонние занятия'… Ну да ладно, им сейчас это простительно — 'детишки' наконец-то дорвались до любимых 'игрушек'.
Павел не держал в руках оружия уже добрых четверть века, но накрепко заученные когда-то боевые навыки сейчас всплывали в памяти, словно бы сами собой. Да и здоровье сейчас ещё было хоть куда — работа на руднике была физически тяжёлой, но отлично закаляла тело. Что-что, а привычки изнурять зэгов до полусмерти в системе гослагерей Рардена — не было. Зачем? Провинившийся человек должен был сполна отработать своё преступление.
К тому же зачем портить столь ценных, но практически бесплатных работников?
…После столь долгого перерыва в тренировках кое-что, конечно, было утрачено безвозвратно, и в своих шансах против хорошо обученного противника Павел не был уверен. Но в тоже время современный общевойсковой бой и не предусматривал одиночных поединков — на первый план выходило умение работать в строю, стойкость под вражеским огнём и умение противостоять самым различным противникам. Вот по таким-то параметрам бывшие солдаты Контрреволюционной Коалиции могли смело приравнивать себя к регулярным войскам, ибо на Гражданской войне выжили лишь только самые лучшие.
Любая война — процесс естественного отбора, остаются жить лишь наиболее умелые или наиболее хитрые. А война против очень сильного противника — ещё более жестокий отбор.
Особенно если ещё вчера ты ел со своим врагом из одного котла, и дрался плечом к плечу с ним.
…Капитан Бондарь не понимал, какого демона вообще потребовалась охрана господ монаха и чиновника. Но, тем ни менее, когда выкрикнули добровольцев, Павел сразу же шагнул вперёд. Помогла сия процедура мало — из строя вышли восемь из десяти зэгов, и поэтому генералу пришлось лично отобрать четверых человек. В их число попал и Бондарь, и сейчас был просто счастлив от сего факта, ибо караул смог наконец-то скинуть опостылевшую полосатую арестантскую робу. Взамен им выдали стандартную солдатскую одёжу со склада лагерной охраны, поношенную, но чистую и целую. А также… о дар небес! — оружие!
Правда, мечи были просто нечто — ст-а-арые, словно эльфы. Такие стояли на вооружении лет сто назад, но тем ни менее, почему-то все они были в консервационных чехлах, и откуда такое оружие взялось на складе исправительного лагеря оставалось только гадать. Вот только клинки ещё нужно было привести в благопристойный вид, чем все четыре человека охраны особо важных господ и занимались. Счищать консервационную смазку с клинков, и кое-где подправлять лезвия точильным камнем было делом не
