современной политической фигурой: белый мальчик среднего класса, рожденный на Юге в
неполной семье, воспитанный матерью-одиночкой, который затем, когда вырос, развелся со
своей первой женой, никогда не платил алименты или пособие на ребенка, не поддерживает
никакого контакта со своими детьми и имеет сестру лесбиянку, которая недавно завела свою
собственную семью. Кто бы мог принадлежать к такой разнообразной семье? Это — Ньют
Гингрич, до недавнего времени спикер Палаты представителей, так много радевший о
семейных ценностях27.
По мере того как меняются семьи, меняются и наши представления о них. Социолог семьи Скотт
Колтрейн пишет, что «поддержка разделения сфер жизни и автоматического
.
7*
195
господства мужчин резко снизилась за прошедшие несколько десятилетий, хотя существенное
меньшинство американцев все еще цепляется за так называемые традиционные взгляды».
Рассмотрим один или два примера. В середине 1970-х гг. один мужчина сказал в интервью
социологу Лилиан Рубин, что, «[если} мужчина с женой и детьми нуждается в работе, никакая
женщина не должна иметь права отнять у него эту работу». Немногие мужчины сегодня
выразили бы такое ощущение права на рабочие места как «свою» собственность. В 1977г. две
трети американцев согласились с утверждением, что «намного лучше для всех членов семьи,
если мужчина добивается успеха вне дома, а женщина заботится о доме и семье». Двадцать
лет спустя с этим утверждением согласились меньше двух из пяти человек (38%) и менее 30%
людей «поколения демографического взрыва». В 1977 г. более половины американцев
утверждали, что «для жены важнее помочь карьере ее мужа, чем самой делать карьеру». К
1985 г. немногим более трети (36%) согласились с этим, а к 1991 г. число согласных составило
лишь 29%. Сегодня оно приближается к одной
10
четверти .
Такое отношение ощущается во всем мире. В недавнем международном опросе Института
Гэллапа менее половины людей согласились с тем, что «традиционная» семейная модель
«кормилец—домохозяйка» была бы желательна: в Соединенных Штатах — 48%, в Чили 49%,
во Франции 46% и в Японии 46%. Только в одной стране, Венгрии, эту структуру семьи
поддержало большинство — 66%, вто время как в нескольких странах число таковых
достигло лишь трети, включая Испанию (27%), Индию (28%), Германию (28%) и Тайвань
(26%).
«Традиционная» семья как нормативный идеал не была действительностью для всех
американских семей даже тогда, когда этот идеал был изобретен. И сегодня тем более. Этот
идеал представляет собой последний оплот традиционных тендерных отношений —
тендерных различий, созданных тендерным неравенством, которым сегодня бросают вызов во
всех видимых сферах жизни. Семьи — гендерно сформированные институты; они
воспроизводят тендерные различия и тендерные неравенства среди взрослых и детей. Семьи
дают тендерное воспитание детям и напоминают родителям, что они должны вести себя
соответственно своему тендеру. Неудивительно поэтому, что каждый специфический аспект
семейной жизни — брак, воспитание детей, работа по дому, развод — выражает различие и
тендерное неравенство.
196
Гендеризованный брак
Как мы представляем себе брак? Женщина изобретает умный план, чтобы «заманить
вдовушку» мужчину. В случае успеха все ее друзья празднуют наступающее бракосочетание,
предвкушая поток подарков для невесты. Женщина празднует венчание: она, наконец,
«посадила» мужчину на цепь, и ее будущее безопасно. Наоборот, мужчина «оплакивает»
наступающее бракосочетание. Его отловили, и будущее кажется лишь тяжелой обязанностью,
