кратко обобщу здесь. В первые шесть месяцев жизни младенца мать имеет тенденцию
присматривать за девочкой и говорить с ней больше, чем с мальчиком, быстрее отвечать на
крик девочки. Фактически такое поведение прослеживается в первые два года жизни ребенка.
Мальчиков, с другой стороны, чаще, чем девочек, трогают, берут на руки, качают и целуют в
первые несколько месяцев их жизни, но ситуация полностью меняется после того, как
мальчику исполняется полгодика. В течение первого года жизни девочкам позволяется (их
даже поощряют к этому) больше сидеть «на ручках» и вообще находиться в непосредственной
близости от матери, чем мальчикам. Потом, в более поздние годы жизни, девочек поощряют к
самостоятельности, но никогда так сильно, как мальчиков. Эта разница объясняется
заинтересованностью родителей в развитии автономии или независимости. Из-за тендерных
стереотипов матери полагают, что, в отличие от девочек, мальчики должны расти
независимыми, и поощряют их быть самостоятельными, чтобы те позже могли исследовать
окружающий мир исправляться с ним. Многие матери отучают сына от физического контакта
раньше, чем дочь. И в целом родители создают больше ограничений для дочери, с самого
раннего возраста ребенка сужая диапазон приемлемого поведения.
Такие старания родителей преподать ребенку «надлежащую» тендерную роль, скорее, не
являются сознательными, но
200
L
отражают тот факт, что сами родители воспринимают общие социальные роли мужчин и
женщин. Хотя это уже не универсальное правило, часто с сыновьями обращаются так, словно
они по природе крепкие и активные. С ними играют грубее, их приветствуют улыбками и
другими признаками удовольствия, когда они отвечают соответственно. Девочки, по мнению
родителей, более тонкие и нежные существа, поэтому их милое поведение и послушание,
вероятно, получат родительское одобрение.
Другие взрослые укрепляют эти различные стереотипы родительского поведения.
Исследователи обнаружили, что взаимодействие людей с младенцами основывается больше
на их предположениях о том, что именно соответствует определенному тендеру, чем на
непосредственных характеристиках ребенка. Например, водном эксперименте младенцам
последовательно давали гендерно маркированные игрушки (куклы для девочек, молотки для
мальчиков), но взрослым не сказали про пол младенцев. Для описания младенцев, пол
которых они не знали, респонденты использовали гендерно маркированные прилагательные
— «сильный» и «большой» для мальчиков и «мягкий» и «симпатичный» для девочек.
(Очевидно, в таком эксперименте у участников были одинаковые шансы угадать или
ошибиться, и поэтому они описывали детей, скорее, в контексте полученной информации о
них, чем в результате прямого за ними наблюдения.) В другом эксперименте была показана
видеозапись реакции девятимесячного ребенка на чертика из коробочки, куклу, игрушечного
медвежонка и гудок Половине участников эксперимента говорили, что ребенок мальчик, а
другой половине — что это девочка. На вопрос о том, как ребенок выражал гнев, страх и
удовольствие, наблюдатели отвечали по-разному, так как «видели» различные эмоции. Когда
ребенок играл с чертиком в коробочке, то был взволнован и даже кричал. Те, кто думал, что
перед ними мальчик, считали, что «он» сердится; те, кто «видел» перед собой девочку,
думали, что «она» боится32.
Как показали исследования, в период перехода ребенка от стадии младенца к стадии малыша,
в возрасте одного-двух лет, тендерное формирование усиливается. Мальчику говорят, что
«мальчики не цепляются за свою мать» и «большие мальчики не плачут». Независимость
мальчика, его агрессивное поведение и подавление эмоций вознаграждаются, а отказ
подчиниться приносит возрастающее родительское неодобрение. Девочку же поощряют, если
она выражает эмоции, и контролируют
201
