склонны разделять любовь и секс, что мужчины считают половой контакт с женщиной своим
неотъемлемым правом, что они более склонны к промискуитету — и затем считают все это
генетически заданным. Такие объяснения неизменно попадают в телеологическую ловушку,
поскольку их цель как раз в том, чтобы заполнять существующие пробелы в теории. А
объяснение одно — это так, потому что так и должно быть. Кроме того, они рассматривают
слишком короткий временной отрезок. Разве можно объяснить каждый половой акт великими
эволюционными замыслами? Могу поспорить, что большинство наших сознательных
«стратегий» на школьных тусовках имеют более близкие цели, чем обеспечение
репродуктивного успеха.
Некоторые аргументы заходят дальше того, что можно извлечь из опытных данных, в те
области, которые эмпирически проверить невозможно. Биолог Ричард Левонтин, страстный
критик социобиологии, утверждает, что «не существует никаких доказательств генетической
заданное™ таких явлений, как религия, война, сотрудничество, и доводы о том, что они сфор-
мировались в результате естественного отбора, невозможно проверить, так как они
постулируют гипотетические ситуации
49
в доисторические времена человечества, которые принципиально непроверяемы». Его коллега
эволюционный биолог Стивен Джей Гоулд также отвергает существование «каких-либо пря-
мых данных, доказывающих, что гены контролируют специфические формы социального
поведения людей»18.
Как правило, социобиологи предполагают лишь одну, единственно возможную
интерпретацию полученных данных. Но ведь могут быть и другие. Например, психологи
Кэрол Тав-рис и Кэрол Уэйд задаются вопросом, почему родители — как женщины, так и
мужчины — «инвестируют» так много времени и энергии в собственных детей, вместо того
чтобы с удовольствием проводить время? Социобиологи утверждают, что такое
альтруистическое поведение в нас заложено, поскольку дети являются «вместилищем» нашего
генетического материала. Однако Таврис и Уэйд предполагают простой экономический
расчет. В обмен на заботу об отпрысках, когда те молоды и зависимы, мы ждем от них такой
же заботы в нашей зависимой старости. Такое объяснение звучит более сжато и точно19.
Некоторые доводы социобиологов принимают во внимание выборочные данные, а неудобные
игнорируют. Какие виды животных можно использовать в качестве стандарта для
исследований? Например, у шимпанзе и горилл самки обычно уходят из дома и переходят в
новое племя, оставляя своих самцов. А вот у бабуинов, макак илангуров на поиски счастья из
племени уходят именно самцы. Так какой же пол имеет естественную предрасположенность и
страсть к путешествиям? Демонстрируя повсеместность доминирования самцов, социо-
биологи предпочитают говорить только о тех видах, где самцы действительно доминируют.
Но можно привести и другие примеры. У бабуинов, по всей видимости, доминируют самки, и
именно они определяют стабильность группы и решают, какие самцы достойны их доверия и
«дружбы». Есть еще и самки шимпанзе, у которых в пик течки количество половых актов с
разными самцами часто достигает пятидесяти в день. Самка флиртует, соблазняет, делая все
возможное для привлечения самца, чтобы затем его бросить и перейти к следующему «кли-
енту». Можно ли в этом случае утверждать, что самки генетически предрасположены к
промискуитету, а самцы склонны к моногамии? Социобиологи же предпочитают
игнорировать все «не вписывающиеся» типы поведения среди приматов. Например, половой
контакт с партнером одного и того же пола считается «элементом нормального сексуального
репертуара у всех животных, проявляющимся по-разному в различные
50
периоды жизни индивидуума»20. Но лишь немногие говорят о естественной
предрасположенности к гомосексуальности.
Некоторые аргументы очевидно неверны просто потому, что противоречат эмпирическим
