обсуждать парней моей сестры – они постоянно меняются, но оказываются один хуже другого, поэтому мама говорит о них как об одном и том же человеке.
–А вы уверены, что мама одобряет то, как устроена ваша жизнь? Может, она считает, что вам не следует жить одной? Может, она считает вас недостаточно самостоятельной?
–Вряд ли. Мне никто и никогда не говорил, что я недостаточно самостоятельна. По-моему, меня считают даже более самостоятельной, чем следовало бы. Не замечала, чтобы кто-нибудь выразил готовность взять меня под опеку. Я способна сама о себе позаботиться.
–И как вы чувствуете себя в этой роли?
–Я чувствую себя сильной. – Помолчав несколько секунд, я провожу рукой по волосам, а затем добавляю: – Хотя немного грустно...
Наверное, людям кажется странным: открыла в Интернете собственный сайт. На мое решение подействовал вполне обыденный случай в сочетании с довольно необычным происшествием и нестерпимым желанием сменить тогдашнее место работы. Началось все с того, что я случайно посмотрела телепередачу, которую обычно никогда не смотрю. В тот вечер я приняла ванну с ванильным маслом и устроилась в кровати перед телевизором с большой упаковкой печенья и кружкой горячего шоколада. На Би-би-си-1 показывали футбольный матч с чемпионата Европы, на Би-би-си-2 – передачу «Юный музыкант года», на Ай-ти-ви зрителей пугали программой «Реконструкция преступления», а на четвертом канале обсуждали перспективы либерально-демократической партии. Пришлось переключиться на пятый канал и смотреть документальный фильм о бывшей порнозвезде из Соединенных Штатов со странным именем Эликсир Лейк. Груди у бывшей звезды выглядели опасно раздутыми и как будто готовыми в любую секунду разорваться; сосок левой груди торчал в сторону и чуть вниз в каком-то твердокаменном смущении.
В очередной раз переболев герпесом, Эликсир Лейк вынуждена была оставить порнобизнес и задуматься о том, что делать дальше. После активного мозгового штурма она решила, что будет отбирать из всего потока порнопродукции более-менее мягкие образцы и продавать их через Всемирную паутину самой недооцененной части потребителей, а именно – женщинам. Эликсир активно взялась за дело и уже через полтора года вовсю торговала видеороликами с мягким порно – сама она снималась только в мягком порно. «У меня было твердое правило – никакого дерьма, никакого анального секса», – сказала Эликсир Лейк журналисту очень серьезно, чуть надув розовые губки, подведенные темно-красным карандашом. Со временем ее клиентки стали спрашивать не только видео, но и фаллоимитаторы, вибраторы и другие сексуальные игрушки.
Эликсир начала удовлетворять спрос и на эти предметы и теперь жила в одном из самых престижных районов Лос-Анджелеса в собственном особняке с шестью спальнями, бассейном в форме огромного сердца и теннисным кортом в форме теннисного корта. Торговля стала гораздо более выгодным бизнесом для Эликсир Лейк, чем съемки в мягком порно. Хотя, с другой стороны, если бы она не отказывалась от анального секса, то кто знает...
Спустя неделю умерла миссис Браунинг. Миссис Браунинг жила в трех домах от меня, но если я ютилась на верхнем этаже реконструированного здания, то она обитала в особняке с четырьмя спальнями, расположенном в самом центре богатого района под названием Кью. Муж миссис Браунинг скончался восемь лет назад, и с тех пор вдова жила в полном одиночестве. Собственных детей у них не было, зато имелись многочисленные племянники и племянницы, с которыми миссис Браунинг поддерживала очень близкие отношения.
Мистер и миссис Браунинг были евреями, которым посчастливилось бежать из Германии в 1943 году еще подростками. Перебравшись в Великобританию, мистер Браунинг устроился подмастерьем к одному из портных на улице Савилроу, а затем начал собственное дело, которым занимался последние двадцать лет жизни. После того как он умер, миссис Браунинг–Эльза – установила на одной из скамеек ботанического сада Кью-Гарденз памятную табличку в его честь. На табличке было написано: «Он любил это место и его умиротворенность». Мы с миссис Браунинг гуляли в саду по утрам каждый четверг и отдыхали на той самой скамейке. Всякий раз, когда я читала надпись, у меня на глаза наворачивались слезы. Скамейка Рудольфа стояла на вершине небольшого холма в тени развесистого дуба и смотрела прямо на Темзу, которая текла внизу.
Миссис Браунинг была первой, с кем я познакомилась, когда переехала в Кью. Она пятнадцать минут наблюдала из окна за тем, как я выгружала из машины коробки с вещами, а затем спустилась и медленно, но решительно подошла к моему дому. Подождав, пока я достану из багажника очередную коробку с книгами, миссис Браунинг представилась и спросила, почему мой муж позволяет мне ворочать такие тяжести. Она понравилась мне с самого первого раза. Несмотря на преклонный возраст, в ней было что-то озорное.
Последние два года к миссис Браунинг каждый вторник приходил на чай один и тот же джентльмен. Я называла его бойфрендом Эльзы, а миссис Браунинг в ответ смеялась и говорила, что бойфренды бывают только у таких молодых и красивых девушек, как я. Просто в Кью, говорила миссис Браунинг, из древних стариков остались она сама да тот самый джентльмен – девяностодвухлетний Уилбур Харди, который хоть и передвигался с тросточкой, но все-таки передвигался. Эльза всегда подшучивала над мистером Харди и называла его безобидным проходимцем. То ли из-за этих ее слов, то ли по другой причине, но мне всегда казалось, что мистер Харди действительно ухмыляется, как старомодный мошенник. Одевался он в костюмы горчичного, яблочно-зеленого или сливового цветов с подобранными в тон жилетками. Иногда я сталкивалась с мистером Харди, выходя из дома миссис Браунинг. В таких случаях Эльза обычно хитро подмигивала мне и говорила: «Никогда не доверяйте им, детка. Только немногие из мужчин достойны того, чтобы их ждать». Мистер Харди изысканно целовал мне руку, а я протискивалась мимо него к выходу и краснела, смущаясь от такого манерного внимания со стороны девяностолетнего старика. Эльза снова подмигивала и, прежде чем пропустить мистера Харди в дом, повторяла еще раз: «Никогда им не доверяйте».
Мистер Харди умер первого сентября. Его сын зашел к миссис Браунинг и сообщил ей печальную новость. Эльза грустно улыбнулась и заметила, что Уилбур был стар и рано или поздно это должно было случиться. Кроме того, сын мистера Харди рассказал миссис Браунинг, что за всю свою жизнь его отец основал несколько предприятий и открыл много самых разных фирм. Некоторые из них были очень прибыльны и управлялись детьми и племянниками Уилбура уже много лет, а другие пока бездействовали, поскольку мистер Харди мог основать какое-нибудь дело ради собственного развлечения, только потому, что оно казалось ему забавным. В соответствии с завещанием Уилбура некоторые из этих дел достались миссис Браунинг. Таким образом, мистер Харди не оставил Эльзе ни собственности, ни денег, а только то, что могло ее развеселить. Он завещал ей исключительную лицензию сроком на двенадцать лет на торговлю садовыми гномами, исполняющими танец живота. Он оставил ей лицензию сроком на следующие семь месяцев на торговлю перчатками без пальцев на территории Эфиопии. И наконец, мистер Харди оставил Эльзе лицензию, приобретенную им всего за пару месяцев до смерти и дававшую эксклюзивное право на продажу в Великобритании двух новых секс-игрушек для женщин. Игрушки назывались «Двупалый ласкатель» и «Трехпалый ласкатель». Они начали продаваться в Соединенных Штатах совсем недавно. Уилбур прочел о них забавную статью в «Санди телеграф» и решил осведомиться насчет лицензии. Оказалось, что права на продажу в Великобритании еще никем не приобретены. Мистер Харди посчитал, что дело может оказаться довольно выгодным, и приобрел лицензию сразу на восемь лет, заплатив за нее чуть больше пятидесяти тысяч долларов. Его сын рассказал, что Уилбур менял свое завещание тридцать первого декабря каждого года. Получив лицензию на «Двупалый ласкатель», Эльза последовала примеру мистера Харди и на следующей же неделе внесла изменения в свое собственное завещание.
Миссис Браунинг умерла в воскресенье ночью – просто легла спать, а в понедельник утром не проснулась. Племянник Эльзы зашел к ней в тот же день, чтобы проведать, однако на звонки никто не отвечал, поэтому он открыл дверь самостоятельно и обнаружил миссис Браунинг в постели с умиротворенным выражением лица. Ее племянник знал, что мы с Эльзой были хорошими друзьями, поэтому навестил меня тем же вечером и рассказал о случившемся.
Я проплакала целый час, а затем вспомнила, что миссис Браунинг сказала о Уилбуре, когда тот умер. Она была стара, повторила я себе, и рано или поздно это должно было случиться. Перестав плакать, я решила, что непременно поставлю в память об Эльзе скамейку – в парке, рядом со скамейкой ее мужа Рудольфа. На табличке с посвящением следовало написать что- нибудь во вкусе миссис Браунинг, то есть не
