1
Бланш сидела за туалетным столиком в спальне, а мысли ее были обращены в прошлое. Собственное лицо в зеркале казалось ей сейчас чужим и незнакомым: уголки губ опущены, мрачный взгляд исподлобья... Как это сказал однажды Рой? У тебя гипнотические глаза: рыжевато-коричневые, непокорные, как у тигра». Во всяком случае, в данный момент это лицо внушает ей странное отвращение, может быть, потому, что рядом с ним все время мерещится другое... Рой Гартни! Просто дико. В безуспешном усилии разрушить мысленный образ Бланш прикусила нижнюю губу и неуверенно провела рукой по только что намазанному кремом лицу. Волнение не уходило. Все, что она видела вокруг, все, до чего могла дотронуться; казалось, перестало существовать для нее.
Дрожа, Бланш протянула руку за стаканом вина и сделала маленький глоток. Ничего не помогало. А между тем ей надо торопиться. Бланш тряхнула головой и постаралась объективно оценить свое отражение в зеркале.
Да, так и есть, с неудовольствием подумала она, кремовый делает кожу совершенно безжизненной! Лучше бы она выбрала что-нибудь менее свадебное: синее или зеленое... Черное! – с внезапным вдохновением, граничащим с истерикой, решила Бланш. Что ж, в данных обстоятельствах это подошло бы вполне. А, в принципе, какая разница?.. В отчаянии она встала, машинально разглаживая прелестный материал на бедрах и животе. Ничто больше в ее жизни не имело значения; все напоминало кошмарный сон...
– Могу я войти, дорогая? – Бланш вскинула голову, когда мать появилась в дверях, и заставила себя улыбнуться.– Ты в порядке?
– Почти.
– Бланш! – В голосе матери появились едва заметные нотки раздражения и иронии.– Я так и знала, что ты сидишь, мечтаешь и даже не начала переодеваться.– Внезапно они как бы очутились в детстве Бланш, когда девочку вертели и так, и этак, а мама в это время управлялась с длинным рядом пуговиц между воротником и талией.– Я знала, что ты ни за что не справишься сама. Зря ты не позволила Джейн помочь, когда она предлагала: в конце концов, это обязанность подружки невесты.
– Я просто хотела побыть немного одна.
Бланш вдруг захотелось разрыдаться, окунуться в горе с головой, выплакаться на чьем-то плече, слушая теплые ободряющие слова. И она поморщилась от мысли, что ее мать, наверное, самый последний человек, кому она могла бы сейчас довериться...
– Так что же, выходит, что я отрываю тебя? Ворую эти несколько последних минут перед тем, как...
– Я не это имела в виду, – поспешно прервала Бланш, сдерживая слезы.– Просто... все это так неожиданно!
– Ты права,– с чувством произнесла мать и, закончив с пуговицами, встала и обняла дочь за талию. Сейчас они стояли рядом и смотрели на себя в зеркало.– Бланш! – Голос матери выдавал крайнее волнение.– Папа и я, мы так горды за тебя! – Протянув руку, она прикоснулась к венку из цветов, обрамлявшему шелковистые каштановые волосы дочери.– Ты выглядишь просто великолепно. Мы даже и желать не могли тебе лучшего мужа, чем Рой...
Повернувшись, мать направилась к шкафу, не заметив выражения беспредельного отчаяния и страха на лице дочери.
Что ж, пришла пора признаться себе, что все, чего она так боялась, не было ночным кошмаром. Это была мрачная реальность. Никакой надежды проснуться и увидеть, что все хорошо, что она замужем за Томасом Уайли – человеком, которого любила всю свою жизнь. Вместо этого она станет женой его двоюродного брата, Роя Гартни, который никогда даже не интересовал ее... И все для того, чтобы защитить эту свою дурацкую гордость! Но нет, она должна быть гордой; надо постараться унять эту невыносимую горечь и отомстить Томасу, так подло предавшему ее! Это из-за него все вокруг теперь стало для нее лишь пылью и прахом.
Всего месяц назад она была счастлива. Нет, не дико и безрассудно – это не для нее. Она никогда не была эксцентричной дурочкой, а потому и не стремилась к чему-то большему, чем ощущение спокойного счастья. И это счастье она, казалось, обрела с мужчиной, за которого собиралась замуж!
На ту вечеринку из-за позднего дежурства Бланш отправилась одна. Она была уверена, что встретит там Томаса: в конце концов, Джон Дедрик был его другом, и им нужно было о многом поговорить.
Когда Бланш поднялась в квартиру на одном из верхних этажей, там уже было полно народу и стоял страшный шум. Ей пришлось проталкиваться через холл в гостиную, всматриваясь в лица и изнывая от желания поскорее увидеть Томаса после недельной разлуки. Но первым, кого она увидела, был Рой Гартни. Как обычно при встрече с ним, слабая дрожь раздражения пробежала по телу девушки. Было немного неожиданно увидеть его здесь – он проводил время среди пошловатых и преуспевающих дельцов или среди артистической богемы. Впрочем, там можно было довольно часто встретить и Томаса...
Рой пристроился у дальней стены комнаты рядом с открытым окном. Он был на полголовы выше Томаса, стоявшего левее. Однако странно: темные пронзительные глаза Роя, которые обычно останавливались на ней чаще, чем ей этого хотелось, на этот раз скользнули мимо. Казалось, он не узнал ее.
Бланш протиснулась сквозь толпу, на ходу усмехнулась, вывернувшись из рук Стива Мэтью, пытавшегося обнять ее за талию... И тут же натолкнулась на пожилую даму, которая немедленно, пользуясь случаем, стала просить ее совета по поводу болей в спине.
– Да-да, разумеется, я буду очень рада помочь вам, если доктор назначит лечение...
– Но видите ли...
Бланш уже не слушала. Она бросила умоляющий взгляд через плечо и увидела, что Томас и Рой поглощены темпераментным обсуждением какой-то проблемы. Хотя это не было похоже на спор, разговор шел явно на повышенных тонах. Впрочем, в этом не было ничего необычного: Рой всегда был склонен поучать Томаса, как будто тот был неразумным ребенком.
– Бланш, дорогая, если бы вы могли напомнить об этом доктору Флеггу...
– Что?– О чем говорит эта женщина? – О нет, миссис Стивенсон, вы должны...– Бланш шагнула назад, наклонилась чуть вбок и начала улавливать отдельные слова разговора двух мужчин.
– Нет, будь я проклят! – Рой, как обычно, не скрывал раздражения по отношению к своему кузену.
Ну почему Рой всегда так нетерпим! Если бы он проявлял хоть немного интереса к Тому, от этого выиграли бы оба. Да, Томас действительно слишком импульсивен, она готова это признать. Но это же не значит, что следует беспрестанно учить его жить!
Следующие слова Роя потонули во взрыве смеха, раздавшегося где-то совсем рядом. А когда он заговорил вновь, было заметно, что его голос, обычно такой мягкий и теплый – этим его качеством она не могла не восхищаться,– сегодня звучит грубо и как-то скрипуче:
– ...делай сам свою грязную работу!
– Прошу прощения! – Резко, пожалуй, даже грубо Бланш отвернулась от миссис Стивенсон и увидела спину Томаса, который все еще спорил со своим кузеном. Рой смотрел на него угрюмо, почти с отвращением.
– Будет проще, если мы уйдем от тебя, Рой.
– Проще? – Тень презрения пробежала по лицу Роя.– Проще для кого?
– Проще для...
– Бланш! – Что бы там ни хотел сказать Томас, Рой прервал его, произнеся ее имя с явным
