– Трищенко? – в глазах было удивление. – А, бармена! Его – не знаю. Там есть еще Калиновская. Говорят, они с Трищенко поссорились, а эта девица, извините, фик-фок, к тому же злая, как собака. Вы бы на нее посмотрели пару лет назад – тля, шавка! Зато теперь!.. Дело не в Трищенко. Вот, смотрите!
На столе появилась папка – бумажная, с белыми тесемками. Среди окружающей роскоши она смотрелась совершенно по-плебейски.
– Снято неделю назад.
Я поднесла снимок к глазам.
– Господи!..
Трупы – совершенно голые, в луже темной, уже застывшей крови. Девушка и парень. Обоим не больше восемнадцати.
– Вот еще!
Еще смотреть не стала. И так понятно.
– Турист-траст помните? Если не ошибаюсь, кто-то из ваших им занимается?
– Работа в Греции, – кивнула я, отдавая фотографию. – Вот, значит, где эта Греция!
– Панченко (то есть
И не только. Как бишь в моей считалочке?
Калиновская-Очковая, Капустняк-воскресший, Хирный-главжорик, стрикулист-ФСБ-ист, Лычаков- Цицерон.
Кто будет водить?
Теперь ясно – кто.
– Говорят… Не знаю, правда ли, Эра Игнатьевна, но говорят, будто
Я посмотрела ему в глаза – они оставались серьезны. Дон Сергей не шутил. Лицо побледнело, даже родинка стала почти незаметной.
– И что вы ждете от прокуратуры? – вздохнула я. – Мы ведь не экзорцисты!
На стол легли фотографии, затем – несколько машинописных страниц.
– Это показания одной девушки. Ее уже нет в живых, но подпись заверена. Там адреса, по которым вы сможете найти Калиновскую и
– А Дом отдыха? А шаманы?
Вновь пожатие плеч. Кажется, и то, и другое дон Сергей оставлял для личного пользования. Спросить о Малыжино? Нет, не стоит!
– Это вам поможет взять
Теперь он снова улыбался, но глаза оставались серьезны. Стало ясно – бывший чемпион напуган. Настолько, что готов спрятаться за нашими спинами.
– Постарайтесь справиться побыстрее, Эра Игнатьевна. Это в ваших же интересах. И мой вам совет – уходите в отпуск. Желательно месяца на два-три. Скоро здесь может быть очень жарко.
Жарко? Видимо, дон Сергей тоже читал проект Указа. Итак, все ясно! Братва залетела в непонятку, спешит замочить пахана – и сделать ноги, пока шухер не пройдет. А еще говорили: новая эра!
– Учту, – кивнула я. – Господин Лукьяненко, позовите, будьте добры, официанта. Хочу расплатиться.
– Ну что вы, Эра Игнатьевна! Вы же гость… – начал было он, но наткнулся на мой взгляд и поперхнулся.
Кажется, тигр с драконом застряли у него в горле.
Сегодня было не время для драконов.
Читать показания гражданки Левченко Екатерины Алексеевны, восемнадцати лет, разыскиваемой по делу Турист-траста, было тяжело. Это был не ее голос. Кто-то другой продиктовал все – и нелепые, жутко звучащие канцеляризмы, и фамилии гостей. Но Катя Левченко действительно жила на белом свете! Жила, росла, мечтала уехать в Грецию, где так легко заработываются деньги.
Ее труп был на одной из фотографий. Горло перерезано, рваная рана тянулась поперек живота…
Я отложила страшный документ. Дон Сергей постарался – такого не простят. Даже если Капустняк –