Кровь пьют руками

А если знает…

STRETTA

– Сейчас вам будет легче, Эра Игнатьевна! Только ничего не держите в себе! Это – хуже всего, ваши знания начнут вас душить, поэтому говорите, говорите! А потом мы дадим вам поспать. Поспать, слышите! Ну! Говорите!

Где-то я уже видела таких обезьян! Когда мы с Сашей… Нет, никаких имен, просто я была в зоопарке… Эмму… Ее отправили к бабушке, а сами пошли… Да, видела! Кажется, такие живут на востоке, бегают по снегу… Что за чушь! Разве обезьяны могут?.. Это пули! Пули, как воробушки, плещутся… Нет, не в снегу – в пыли. Пули плещутся в пыли, в снегу они сразу исчезают, проваливаются, даже следа не остается. Наверное, Сергеев, этот бард, сам воевал, иначе не написал бы так. Воевал… Все из-за войны! Сашу тоже посадили в первый раз из-за войны. Он подписал протест, вместе с Сахаровым и Черновилом. Какая тогда была война? В Чечне? Нет, Чечня – это позже, Саша тогда был уже на Урале…

Сейчас эти гады тоже хотят начать войну. Господи, с кем? Ракетами – по кентаврам? Они сошли с ума, сошли с ума, эти сволочи сошли с ума!..

Не хочу! Буду думать об обезьянах.

Почему они бегают по кругу? Как бесы в Джудекке! Саша показывал рисунок: кажется, Домье… Нет, не Домье, тот крестьян рисовал. Доре! Гюстав Доре, тот, что иллюстрировал Дон Кихота. Книжка у меня была, мама подарила, а я так и не успела прочитать, только картинки помню.

Хоровод! Хоро-вод. Путь Солнца. Странно, у древних хоровод – символ смерти.

Может, потому они, эти белые, здесь?

Хорошо, что они здесь. Я буду думать… Буду говорить о белых обезьянах, это самое важное, я не могу об этом молчать. Нельзя не думать о белой обезьяне! О белой обезьяне… Хоровод, бесы в Джудекке… Наверное, я все-таки виновата, Саша! Виновата! Только бы не тронули ее! Ведь она…

Почему они белые? Я не могу не думать о белой…

CODA

– Вот и все… Жаль бабу!

– Жаль? Себя пожалейте, капитан! Лучше сделайте ей еще один укол.

– Но зачем?

– Затем! Развели тут сопли!

POSTLUDIUM

…Меня не надо жалеть! Я только хочу понять, почему я вижу белых…

ВОСКРЕСЕНЬЕ, ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТОЕ ФЕВРАЛЯ

…………………………………………………….

ПОНЕДЕЛЬНИК, ПЕРВОЕ МАРТА

Шаман надевает френч * Революция в одном,

отдельно взятом * Коропоки заселились *

Придет серенький волчок * Что поведал Маг

1

Сначала была боль.

Нет, боль потом, сначала – шепот. Негромкий, шелестящий – под самым ухом. Где-то дальше были голоса, но их не разобрать. А вот шепот… Нет, и его не разобрать.

Спина болела, ныла, боль перекатывалась волнами. Кажется, я лежу на чем-то твердом…

Жива?

Шепот чуть удалился, но стал не тише – громче. Странный такой шепот, заунывный.

Жива?

Руки тоже болят, и ноги… Жаль, глаз не открыть!

Те, что говорят, подошли ближе. Или я просто стала лучше слышать?

– Скорая ждет. Вот сволочи, довели женщину!

– П-погодите, господин Бажанов! Господин М-молитвин все-таки попытается еще раз…

Я поняла, что жива, что это – не бред.

Игорь!

Почему здесь Игорь?

– Как хотите, господин Волков, но я, знаете ли, в шаманов ваших не очень верю. Все! Пошел, потом позвоните.

Похоже, Бажанов чем-то недоволен. Он всегда чем-то недоволен – и всегда спешит. Но почему здесь Игорь? И где это – здесь?

– Ну что т-там, Иероним Павлович?

– Трудно сказать, магистр. Вы же видите!

Я настолько удивилась, что открыла глаза.

Потолок был бел, комнату заливал яркий свет, хотя окон я не заметила. Зато господина Молитвина не заметить было трудно. На господине шамане был надет черный френч, поверх которого красовалось дорогое серое пальто.