Возле дверей я оглянулась, посмотрела на глубокое, яркое небо: и вздрогнула. Синий океан пересекали белые тонкие полосы – одна, другая, третья. Самолеты – высоко, где-то на границе стратосферы. Кажется, это называется инверсионный след. Гражданские не летают тройками, значит…
Началось!
У входа потребовали пропуск. Такового у меня не оказалось, и курсант-сагайдачник долго звонил по телефону. Простому, не радио, с треснутым диском. Проводов у телефона не было. Я уже не удивлялась.
Бажанов был в форме, но не в камуфляже без погон, а в новеньком мундире. Генеральские звезды тускло отсвечивали среди золотых зигзагов. На груди – тоже звезда, но поменьше, на трехцветной колодке. В петлицах – ажурные крылышки. Вот уж никогда не думала, что этакий громила влезет в самолет!
– Садись, Гизело!
Голос звучал устало, веки набрякли. Не иначе, ночь не спал. Однако выбрит, наодеколонен. Генерал!
– Значит, так, Гизело! Тебя куда – в храм-лечебницу, или работать будешь?
Оставалось пожать плечами. Выходит, меня не уволили? Ну, если не уволили…
– Вот и хорошо. Назначаешься прокурором города. Вопросы?
Остолбенеть я не сумела исключительно по той причине, что столбы в креслах не сидят. Однако Бажанов явно истолковал мое молчание по-своему.
– Если все ясно, можешь идти. Заседание Комитета Обороны через пятнадцать минут. Все!
Все?!
Обезьяны, революция, репродукторы, баррикады, кенты в патруле. Все ясно?
– Вы, господин Бажанов, давно Конституцию не перечитывали?
Кажется, он растерялся. Ненадолго, всего на миг. Но вот растерянность исчезла, густые брови сошлись к переносице:
– Намекаешь, значит, Гизело?
– Не намекаю, – вздохнула я. – Согласно Конституции, прокурора города назначает…
Договорить не успела – широкая ладонь с грохотом опустилась на стол.
– Что, и ты саботажник? Крысы вы все, вот что я тебе скажу! И Ревенко твой, и Никанор! Сбежали, сволочи, город бросили! Под суд бы вас!
Снова вспомнилось старое кино. Ти есть рюсише саботажник! Ми, немецкий зольдатен, будем тебя немножечко вешайт!
– Я не саботажник, господин Бажанов! И даже не саботажница. Местная администрация может назначить исполняющего обязанности прокурора вплоть до утверждения. А ваш, извините, Комитет Обороны, вообще незаконен…
– Угу…
Я ждала, что он взорвется – как авиабомба. Пятисоткилограммовая авиабомба в генеральском мундире с геройской звездой. Но взрыв не прозвучал. Бажанов хмыкнул, покачал головой:
– И говорили же мне: на черта нам сейчас прокурор? Эх ты, законник! Ну, будем считать, что я тебя назначил исполняющей обязанности, а Комитет Обороны – это общественная организация. Все равно, решения подписываю я – как мэр. То есть временно исполняющий. Довольна?
– Пока, – кивнула я. – Пока не изучу документы. Значит, в городской прокуратуре никого нет?
– И в районных тоже, – Бажанов вновь усмехнулся, на этот раз – зло. – И жорики разбежались, на весь город – девять офицеров. Ты, Гизело, в прокуратуру пока не ходи, там даже связи нет. Тебе тут кабинет выделят. Ну что, все?
Мгновение я раздумывала.
Сказать? Или обойдется? Нет, надо!
– Господин Бажанов! Вы назначаете на эту должность человека, которому предъявлены серьезные обвинения…
– Ты про попов? – генерал скривился. – Так раскрутили мы это дело! Попов твоих Капустняк убрать велел. То есть, не Капустняк… Ну, ты сама понимаешь. Убрать – и тебя скомпрометировать.
Капустняк? А как же фальшивый ордер? Ладно, потом.
– Меня обвинили не только в этом, – осторожно проговорила я. – Мне предъявлено обвинение… в шпионаже.
– Чего?!
Бажанов недоуменно покрутил головой, вздохнул:
– Слушай, Гизело, ты мне голову не морочь! Как работать – так все вы шпионы! Все, катись, сейчас
