Беннет открывает задний борт и поднимает тент. Кузов почти пуст, лишь в глубине одиноко стоит деревянный ящик с яркой меловой отметкой на боку. При виде ящика Клода охватывает неимоверное облегчение: грабители не тронули самое дорогое, что у него есть.
— Вы опознаете ящик? — задает вопрос Соболь, но Клод уже рвется в кузов.
— Майки! О да, мои майки!
— Минуточку, сэр. Терри?
Беннет встает на пути у Делакруа. Звездный футболист уже готов отпихнуть его, но в последний момент вспоминает, что перед ним полицейский, а не садовник, и отступает в сторону, дожидаясь Соболя.
— Правильно ли я понял, сэр, что этот ящик принадлежит вам?
— Ну разумеется, мне! — объясняет Клод двум идиотам.
— Можете ли вы описать, что в нем находится? — следует протоколу Соболь.
— В нем мои майки! — повторяет Клод.
— Майки?
— Футбольные майки. В конце каждого матча я обмениваюсь майками с соперниками. Джеррард, Лэмпард, Руни, Дзола… Что непонятного? — Плечи Клода поникают. Ну и тупицы! У него вырывается возглас досады: — Черт побери, эти футбольные майки висят у меня на стене в рамочках! Д’акор?
— Футбольные майки, так? — уточняет Соболь.
— Да, да, они бесценны, уникальны, незаменимы! — трясется от возбуждения Клод.
Соболь кивает Беннету, тот открывает ящик. Клод замирает в ожидании и… смертельно бледнеет: констебль Беннет извлекает из ящика не майку игрока Премьер-лиги, а грязный и ржавый велосипед с искореженным передним колесом.
— Хм, кто-то их все же заменил, — делает вывод Соболь и, опомнившись, прибавляет: — Сэр.
Только теперь Клод смотрит ему в лицо.
Глава 6
Байка про майки
Звон дверного колокольчика, извещающий о визите покупателя, застает Электрика в подсобке, где он занимается переучетом товара. С наилюбезнейшей улыбкой Электрик высовывается из-за шторы, сделанной из пластиковых бусин, и видит… Соболя, который снял с полки чайник и с любопытством в него заглядывает.
— Кгхм… Доброе утро, сержант. Чем могу быть полезен?
— Для начала сделай одолжение — прекрати торговать краденым. — Соболь ставит чайник обратно на полку и подходит к прилавку.
— Краденым? Я? — Электрик растерянно моргает. — Это какая-то ошибка! У меня почтенное заведение, весь товар абсолютно легальный. Могу доказать! Честное слово, сержант, я даже не смотрю на краденое, особенно после того, как отмотал последний срок.
Соболь сверлит Электрика взглядом.
— К чему каждый раз устраивать этот балаган? Я знаю, что ты по-прежнему торгуешь краденым, а ты знаешь, что мне это известно, поэтому хватит врать. Мы же взрослые люди, Карл, не унижай ни себя, ни меня.
Электрик слегка опускает защитный барьер.
— Вы правы, сержант, правы.
— Итак, тебе в последнее время предлагали что-нибудь на продажу? — осведомляется Соболь.
— Нет, — выпаливает Электрик, не переводя духа.
— Меня сейчас не интересует твоя персона, так что отвечай честно.
— Да нет же, клянусь! — упорствует Электрик.
— Я ведь могу вернуться с ордером, — предупреждает Соболь.
Электрик еще больше расслабляется.
— То есть у вас его сейчас нет?
— Нет, но выписать не проблема.
Электрик не покупается на блеф. Он не первый день живет на этом свете и знает, что, будь у Соболя серьезные подозрения, тот сразу пришел бы с ордером на обыск, а не с пустыми угрозами. Стало быть, Соболь просто что-то вынюхивает. Тем не менее Электрик понимает, что нужно вести себя аккуратно и не поднимать слишком большую волну.
— Сержант, что именно вы разыскиваете? Просто хочу знать, с чем конкретно мне не стоит связываться, — заговорщицки подмигивает он, давая понять, что обмен информацией все же возможен. Как-никак, одна из прерогатив уважающего себя барыги — при всякой возможности подставлять своих конкурентов.
— С вещами ограбленного футболиста. Наверняка читал в газетах.
Электрик действительно припоминает заметку в газете.
— А, да-да. Какая трагедия! И почему на хороших людей валятся несчастья? — горестно восклицает он.
— Трагедия скорее для тех, кто участвовал в ограблении, — веско произносит Соболь.
— В каком смысле?
— Среди украденного — коллекция маек знаменитых футболистов, каждая майка — с автографом прежнего владельца. По таким уникальным вещам очень легко выйти на преступников. Как только майки где-нибудь засветятся — а они засветятся! — мы накроем этих ребят. — Соболь напоследок еще раз окидывает взором магазинчик и направляется к выходу. — До встречи.
— Всего доброго, — прощается Электрик. — Дайте знать, как будут развиваться события.
Электрик облегченно выдыхает и возвращается в подсобку, где продолжает разбирать товар. На экране телевизора ценой пять тысяч фунтов идет запись с одного из дисков Делакруа. Взгляд Электрика ненадолго задерживается на картинке: это Клод три года назад, на своей первой пресс-конференции в составе «Арсенала».
«Для меня огромная честь выступать за такой великий клуб, как „Арсенал“. Маленьким мальчиком, еще во Франции, я был страстным поклонником английского футбола вообще и „Арсенала“ в частности», — вещает Клод Делакруа под фотовспышками трехлетней давности.
Электрик с отвращением выключает телевизор.
— Пустобол!
Разумеется, Соболь был совершенно прав: мы никому не смогли бы загнать коллекцию маек Клода, уж слишком они заметные. Я понял это в ту самую секунду, когда открыл ящик и заглянул внутрь.
Олли предложил оставить майки Клоду, раз нам с них нет проку, но у меня созрела иная мысль. Рамки остаются на ближайшей свалке строительного мусора, а объекты, ранее в них заключенные, вместе с нами отправляются на спортивную площадку, где мы проводим любительский футбольный матч. Прежде их носили на плечах футбольные боги, которым доступны особняки в зеленых зонах, пруды с разноцветными карпами и телики по пять тыщ фунтов; теперь же в этих майках разгуливаем мы, чистокровные обитатели бедных муниципальных районов, лишенные возможности даже купить билет, чтобы посмотреть на чудо- майки в игре. И все же скажу по секрету: в конечном счете футбольные майки — это всего лишь футбольные майки. И если бы им позволили выбрать, что лучше — висеть на стенке в Барселоне или снова носиться по полю за мячиком, я точно знаю, что они предпочли бы.
Точка.
Часть 6
