Покажи мне Бостонское небо

Аннет с трудом улыбнулась и сама не заметила, как погрузилась в объятия Морфея. Это был тяжелый день.

– Я не могу!
– Что с тобой, Эван?
Я стоял рядом с телескопом и пытался унять гнев. Странное ощущение: агрессия подавляет любые потуги сознания, приказывающего взять себя в руки, а кровь течет в венах настолько спокойно и размеренно, что все кажется сном.
Сосредоточение несовместимых явлений в одной точке. Точке невозврата.
Та ночь выдалась чудовищно ясной. Небесное вайдовое полотно зажгло мириады звезд, к которым так стремился профессор, которыми он жил, дышал и грезил.
01010000 01100001 01110010 01100100 01101111 01101110 00100000 01101101 01100101 00100000
– Скажи мне, Эван. Что с тобой произошло?
Но как я могу рассказать этому человеку свою историю? Невозможность не оставляет никакого выхода по своей сути. Чтобы спровоцировать бездействие, нужно сломать свою сущность. Чтобы завершить начатое – лишь махнуть рукой.
Лишить себя всего – не выход. Но мигрень…
Я помню каждое слово, произнесенное профессором. Каждое размышление, оставившее неизгладимое впечатление в моей голове. В каждом умозаключении – простая подпись Персиваля Коллинса, сумевшего вложить в кажущееся обывательское мнение монументальную философию. Его слова сочились истиной, ты слушал и верил в то, что говорит этот мужчина.
Слушал и верил.
01110000 01110010 01101111 01100110 01100101 01110011 01110011 01101111 01110010
Картина приобретает оттенки сепии, после чего все вспыхивает красным.
Мигрень.

Эвана разбудила страшная боль в области затылка.
Странный сон отпустил его мысли, уступив место одиозным выводам.
Вид из окна намекал, что рассвет, пропущенный через фильтр вечных туч, накрывших мир, только собирается привнести толику ясности в грядущие странствия.
Быстро приняв душ, Эйс надел брюки, рубашку и пальто, взял те самые аудиокассеты с пометками «прослушка-37», «прослушка-42» и покинул номер.
В первую очередь он направился к администратору мотеля, черной женщине лет тридцати пяти, любезно обслужившей их с Аннет вечером.
– Доброе утро, миссис Клотиер.

За спиной женщины бегали трое темнокожих детишек – две девочки и мальчик.
– Здравствуйте, Эван! Как спалось? – Приветливость Джанет, усугубленная в восприятии Эйса невыносимой головной болью, буквально сбивала с ног.
– Замечательно, миссис Клотиер. Я зашел, чтобы спросить, нет ли у вас аспирина, – Эван понимал, что это не избавит его от мучений, но в ближайшей аптеке ему вряд ли продали бы морфин, – голова просто раскалывается.
– Конечно, Эван, сейчас принесу! Вам сколько таблеток?
– Если можно – четыре.
– Один момент!

Женщина вернулась весьма быстро.
– Держите.

Эйс достал портмоне, вынул из него сто долларов и протянул их темнокожей женщине, глаза которой засверкали неподдельным удивлением.
– Вы что! Это бесплатно, Эван!
– Берите, миссис Клотиер. И не заставляйте меня давить на вас. Вы мне нравитесь.

Джанет протянула руку и неуверенно сунула две пятидесятидолларовые купюры в карман.
– Поверьте, вы даже не представляете, как выручили меня. А за это нужно платить.

Изумленная женщина не нашла слов, чтобы ответить Эвану, который обошел администраторскую стойку и, присев на корточки, обратился к мальчику:
– Это твоя мама? – Эйс указал жестом на Джанет.
– Да, сэр.
– Будь всегда рядом, парень. Спасибо, миссис Клотиер. Мы еще увидимся.
– Вам спасибо, Эван! – Единственное, что женщина смогла сказать покидающему здание удивительному постояльцу.

Сидя в машине, Эйс переждал некоторое время, чтобы дать медикаментам шанс хоть немного побороть боль. После чего завел мотор «Гэлэкси» и поехал в направлении ближайшего магазина, торгующего аудиоаппаратурой. Задерживаться Эван не планировал, памятуя о том, что произошло, когда он в последний раз оставил Аннет и Лали без присмотра. Выбор пал на «Филлипс-EL3302» – компактный кассетный магнитофон, который начали выпускать еще в шестьдесят пятом году.
Вернувшись в мотель, Эван убедился, что не произошло ничего сверхъестественного – девушка и мальчик по-прежнему крепко спали.