воля.Избирательный, блядь, гуманизм.– Зачем ты говоришь всё это?Я всего лишь не хочу слушать тебя.Твои советы свернулись в глухую пропаганду ненасилия, терпимости и милосердия. Я устал, Эллисон, чертовски устал. И не потому, что весь мир спрятался за кордон моей ненависти, а потому, что здесь нет света. Бессилие, подталкивающее человека к поиску упрощенных вариантов прожигания топлива, съедает тебя, меня, миссис Бальмонт, маленькую Аманду, Каталину. Оно пляшет на костях Дэла, пытаясь извлечь из его праха новую выгоду.Как с этим бороться?«Выйти из круга»?Этому пять лет учили тебя в университете?– Ты скучаешь по Каталине.Чт…что?– Я знаю, что тебе не хватает Дэла. Его безудержной страсти к саморазрушению. Его философии. Ты хочешь быть им. Даже если для этого придется умереть.Я сорвался с места, словно и не было этих мучительных дней в лечебнице, будто я никогда не принимал нейролептики. Схватив Эллисон за волосы, я потянул ее на себя, голова девушки откинулась чуть назад. Газетная вырезка. Автор статьи – Паркер Уильямс. И только тогда я понял, что произошло на самом деле.Почему не кричали женщины.Что за детектив преследует меня все эти дни.Не было никакого рисперидона.Только больное воображение, помноженное на осознанное решение расправиться с тоской.Любовь.И молитва.Вот, что со мной случилось.К о д а«Лэнгот» решил всё за меня.Вся эта теория рисперидонового заговора – выдумка, часть сценария, написанная одним из сотрудников корпорации Пола Маккалеба. Возможно, это глупо – создавать врага, но что я могу сделать с армией глиняных солдатиков, препоручивших свои личные переживания одной неинвазивной операции по затиранию памяти?Кем направлен: Эллисон Чейс.«Они надеются, что получат ответы на все интересующие их вопросы, если будут знать индивидуацию Юнга, или теорию резонанса Кеплера. Думают, что концепция мета-индивидуального мира Дорфмана как-то поможет им справиться с проблемами. Но ни один странник, похожий на Эллисон Чейс, никогда не убедит меня в том, что классификация Рокича способна спасти меня»Я недооценил возможности этой дамочки. Либо слишком редко заглядывал в зеркало. Я заметил уставшую физиономию лишь в доме сестры Джессики, покончившей с собой сразу после моего ухода.Дежа вю.Все умирают.«Вдоль лестницы висят портреты тех, кто покончил жизнь самоубийством, после моего ухода.Лия Мэйпл. Саманта Донован. ДжинаСэрнтон…»И предают. Как это сделала психотерапевт по имени Эллисон, чей мозг я исправно насиловал своими жалобами, скрывавшими лишь автоматически отторгавшееся одиночество.Мне и впрямь не хватало Каталины. Или Дэла. Не знаю. Теперь и не узнаю.Они очень умело сыграли свою партию с нападением в «Онтарио». Почему же не кричали женщины?Потому что знали, что кровь Паркера Уильямса – бутафория. Атлетичный Феникс – чернокожее видение, которое намекало мне, что не всё в порядке.Газетная вырезка окончательно расставила всё по местам.Датированная вчерашним днем, она убедила меня в том, что Паркер жив, что невероятная теория, которую поведала Рут, лишь отчасти является правдой.«Лэнгот» отобрал у меня то, что по мнению моего терапевта являлось первопричиной агрессии. Любовь. Каталина. Мертвый Дэлмер.Эллисон. Она поступила правильно.«Я хочу помнить, откуда у меня этот шрам на щеке. Я хочу помнить, как обнаружил три окровавленных тела, как горел дом Дороти Бальмонт, как хоронили Дэла. Чем больше дерьма во мне кипит, тем сильнее становится отвращение. А оно в свою очередь – главная мотивация. Движущая сила, побуждение».И они вернули мне все до единого переживания, пока я лежал в этой сраной серой палате, вслушиваясь в симфонию тяжелого дождя.Теперь все будет иначе. ,
